– И даже попрыгать через веревочку! – добавила Лещща.

Вскоре недалеко от семьи Мумушей поселилась семья Мымбе. У мамы Мымбе было всего два новых платья. Правда, то платье, которое мама Ле решила носить каждый день, было совсем новенькое, – мама наотрез отказалась надевать тряпье даже на время, – но по местным канонам оно все равно не считалось новым.

– Мне кажется, прибор сделал меня слишком упитанной, – произнесла мама, разглядывая себя в зеркале.

Она была слегка розовая от беспокойства.

– Нет, на этой планете это средняя норма, – пробасила суперняня, которую временно превратили в усатого главу семейства.

Мама успокоилась.

– Очень непривычно видеть няню мужчиной, – сказала Ле. – Словно это и не моя няня.

– Мне тоже было очень непривычно видеть тебя то куколкой, то даже пандой… Но я знаю, что, как бы ни изменял тебя прибор, это все равно остаешься ты, моя милая маленькая девочка!

Ле стало стыдно.

– Мне тоже нужно время, чтобы привыкнуть к новому облику! – сказал Бьорки. – Ну, как вам я! Мне двенадцать лет, восемь уколов мудрости!

Бьорки стал на этой планете старшим братом Ле. Так он мог играть вместе с ребятами. Бьорки заявил, что ему тоже хочется попрыгать через две веревочки одновременно.

– Ты самый лучший брат в мире! – сказала Ле.

– Ты самая лучшая младшая сестренка на свете! – сказал Бьорки.

– Мы отлично проведем время на этой планете и узнаем много нового, – сказала мама.

– По местным правилам, мы должны пригласить наших соседей на пончики через неделю. Потом еще через неделю они пригласят нас. Потом Ле и Бьорки смогут постепенно начать дружить с детьми Мумушей.

«А к этому времени нам пора будет уезжать!» – подумала Лещща.

Но все оказалось проще и быстрее. Пипа караулила новых соседей, сидя потихоньку за дощатым забором на заднем дворике и подглядывая в щелку. Лещща вышла во двор, чтобы осмотреть свои новые владения, и сразу же поняла, что за почерневшими досками кто-то прячется.

Сначала из-за досок высунулась рука с пончиком, а потом – рожица с улыбкой.

– Привет!

– Привет!

– Меня зовут Пипа, я десять раз мудрая! – в доказательство Пипа выразительно потрясла рукой с пончиком.

Ле поняла, что Пипа вначале высунула руку не для того, чтобы похвастаться пончиком, а чтобы продемонстрировать свой ум.

– А меня зовут Ле, у меня восемь уколов.

– Во-о-осемь? Целых восемь? – Пипа решительно перемахнула через невысокую ограду и подбежала поближе. – покажи! Тоже нормально! А ну.

Лещща молча завернула рукав. На ее руке четко были видны следы. Вообще путешественники-инопланетяне на таких мелочовках никогда не прокалываются.

– Думаешь, ты одна тут умная? Мне скоро девятый укол сделают! – соврала Лещща и тут же подумала: «Ничего себе! Я, оказывается, умею врать?!»

От этой мысли Ле стало вдруг так сначала странно-странно и немного неловко. И тут же уютно и волнующе-задорно. Лещща раньше никогда не испытывала такой гаммы чувств!

– Правда, целых восемь! – пересчитала следы Пипа. – Значит, давай дружить. А ты в зеленых-красных умеешь играть?

– Нет… – Ле немного растерялась.

Про игру в «зеленых-красных» в книжках ничего не было написано! Они с няней прочли все нужные книжки, когда готовились к поездке, но…

– Странно, – поджала губы Пипа. – Я стала играть в зеленых-красных сразу после восьмого укола. Тебе что, ангелы комп не дарили?

– Я немного умею играть на компе, – обтекаемо ответила Ле. – Только мне больше нравится прыгать через веревочку.

– Ничего, это тоже нормально, – снисходительно кивнула головой Пипа. – Вот сделают тебе девятый укол – будем с тобой в комп резаться. А то мне не с кем. Хочешь пончик? Держи пополам!

Пипа разорвала пончик, используя для этой цели и руки, и зубы, и протянула больший кусок Лещще. Руки у Пипы Мумуш, мягко говоря, не сияли чистотой. Ле взяла пончик.

– Моя мама вкуснее пончики делает. Этот не очень, его они вместе со старшей сестрой делали. Она у нас вообще дура. Два укола. Целые дни спит.

– Моя мама тоже пончики делает, – сказала Лещща. – Сейчас принесу, угощу!

И она убежала в дом. На самом деле Ле просто надо было срочно попасть домой, чтобы выбросить грязную половинку пончика, из которого торчал длинный рыжий волос.

– Няня, срочно синтезируй мне пару пончиков!

– Хорошо, детка.

Через минуту Ле вынесла во двор целое блюдо свежайших мягких пончиков.

– Угощайся, я сейчас вернусь!

Ле вернулась очень быстро. В каждой руке она несла по миске с горячим кремом.

– Здорово! – обрадовалась Пипа. – Ты будешь моей самой лучшей подружкой!

– Ты тоже!

Девочки устроились на заднем дворике на сложенных пирамидкой брусках для растопки печи. Семья Мымбе купила домик вместе со всем необходимым для жилья скарбом. Доски для растопки печи входили в стандартный пакет покупок. Хотя всем Мымбе было ясно, что топить печь они будут разве что для вида. Чтобы никто из аборигенов ничего необычного не заметил.

Было солнечно, тепло, но не жарко. Над девочками шумел листвой большой куст, похожий на дерево с несколькими стволами.

– Вы сюда ведь насовсем переехали?

– Я… я надеюсь, что насовсем… Но вряд ли. Посмотрим.

В этот момент семилетней Дещще Мымбе так хотелось переехать сюда насовсем!

– Это хорошо. Тебе сколько лет?

– Се… То есть… Мне скоро десять. А тебе?

– А мне уже десять. А ты умеешь вот так?

Пипа быстро облизала перемазанные кремом пальцы, достала из кармана веревочку и отбежала на пару шагов.

– Смотри!

Пипа скакала, и солнечные пятна скакали по ее лицу, по выцветшей старой куртке, и сердце Ле скакало от восторга.

– Да! Я тоже так могу!

Ле бросилась к Пипе, схватила веревочку…

– А так?

– А пожалуйста!

– А назад и на одной ножке?

Потом они опять забрались на бруски доедать пончики.

– У меня есть брат Мамаш, – сказала Пипа. – С ним тоже можно играть. Его можно научить крутить веревочку, чтобы втроем. Прыгать он не будет, а крутить веревку – это да.

– А у меня тоже есть брат, – парировала Лещща. – Он тоже умеет крутить веревочку. Он даже умеет крутить две веревочки!

– Как в цирке? Врешь!

Лещща на мгновение растерялась, но тут же вспомнила, как надо себя вести: