Такие свитера – не очень.

Владельцу свитера на вид около тридцати пяти, и «мрачный тип» – вполне исчерпывающая для него характеристика. Ничего другого на ум не приходит, стоит только присмотреться внимательнее: заросший щетиной подбородок, кустистые брови, выгнутый скобкой рот. Левый глаз Энеко Монтойи слегка подергивается, а на лице застыло скорбное выражение. Такие иногда бывают у заядлых курильщиков, временно лишенных доступа к сигаретам.

Перед Энеко стоит одинокая чашка с кофе, пара рыбок, нарисованных на ней, и то выглядят веселее. Так и есть, рыбки улыбаются, ждать же улыбки от Энеко – напрасная трата времени. От таких постных физиономий скисает молоко и вино превращается в уксус. От их близости и кусок в рот не полезет, интересно, по какому праву Энеко Монтойя со своей одинокой чашкой занимает лучшее местечко в ресторане?

Он дружен с хозяином или находится в близком родстве с хозяйкой, ничем другим его привилегированное положение не объяснишь.

– Энеко Монтойя? – спросил Субисаррета, подойдя к столику.

– Допустим, – голос у оленевода оказался глухим и слегка надтреснутым. Не слишком впечатляюще для университетского преподавателя.

– Меня зовут Икер Субисаррета, я – инспектор криминальной полиции и друг Иерая Арзака, судмедэксперта.

– Допустим.

– Он должен был предупредить вас.

– Допустим.

– У меня к вам несколько вопросов, на которые я хотел бы получить ответы.

– Присаживайтесь, – слава богу, хоть какое-то разнообразие в репликах.

Субисаррета отодвинул стул и присел напротив Энеко: вблизи красные олени на белом свитере оказались такими же унылыми, как и их хозяин, и сам свитер был не первой свежести, с затяжками и торчащими из рукавов нитками. Похоже, Монтойя гоняет своих оленей в хвост и в гриву, почище Санты при исполнении.

– Меня интересует религиозный культ бвити.

– Какие именно аспекты? Исторические, теософские, собственно религиозные?

Теософские! Чертов умник! Посоветовать, что ли, чертову умнику отправиться в ближайшую прачечную и выстирать свитер?

– Э-э… Просто расскажите вкратце, что он из себя представляет.

– Ну, хорошо. Попытаюсь. Культ бвити – не что иное, как смесь христианских проповедей белых миссионеров и примитивных языческих верований Африки. Его приверженцами являются некоторые племена Габона и соседних с ним стран. Камерун, Конго…

– А, к примеру, Бенин? – неожиданно для себя спросил Субисаррета.

– Бенин? Вас ведь интересует бвити, не так ли? Или мы в принципе говорим о вудуизме?

– Вудуизме?

– О религии вуду.

Втыкать иголки в куклы, наспех сочиненные из подручных материалов: глины, перьев и воска. Подбрасывать в постель куриные головы и лапы и оживлять мертвецов, превращая их в зомби, – вот что такое вуду. Инспектор еще в бытность шараханий по киношкам с Лусией составил представление об этой малоаппетитной стратегии некоторых известных ему кинозлодеев. Среди них были практикующие колдуны из бассейна Карибского моря и сочувствующие им интеллектуалы с Манхэттена, а также полудикие фермеры из Айовы, – но Бенин не фигурировал вовсе.

– Вуду – это черная магия, я знаю… – осторожно заметил инспектор. – Хотя непонятно, причем здесь Бенин.

– Самим термином «вуду» мы обязаны Бенину, – Энеко наставительно поднял палец. – В переводе с одного из местных языков это означает «дух» или «божество». И религия вуду вовсе не так примитивна, как вы думаете. Магия – лишь одно из ее проявлений. Гораздо более важны сами ее последователи, которые становятся медиумами божеств… Вам прочесть лекцию о вуду?

– Лучше прочтите мне лекцию о бвити. Для начала.

«Медиумы божеств», надо же! Вот чертов умник! Вместо того чтобы отправить умника в прачечную, Субисаррета открыл свой блокнот, вооружился карандашом и произнес:

– Видимо, мне придется кое-что законспектировать.

– Видимо, да, – в голосе Энеко послышались сочувствующие нотки. – Итак, бвити. Как я уже сказал, в культе бвити причудливо смешались проповеди белых христианских миссионеров и языческие верования. Он окончательно оформился в девяностых годах девятнадцатого века и представляет собой вариант некоего параллельного христианства…

– Параллельного христианства?

– Я имею в виду достаточно своеобразное толкование представителями культа библейских событий. Христианская троица Бога Отца, Сына и Святого Духа представлена в бвити божественной троицей Нзами, Гнингоне и Ноне. Где Ноне, тем не менее, отводится роль дьявола. В бвити есть свои аналоги двенадцати апостолов и двенадцати колен израилевых. И конечно же, древо познания. С этой ролью вполне удачно справляется ибога.

– Ну да, ну да, – Субисаррета почесал переносицу кончиком карандаша. – Веселые белые цветочки, веселые оранжевые плоды. Очень сильный галлюциноген.

– Видимо, именно это интересует вас больше всего, инспектор, – скобки губ Энеко слегка приподнялись в подобии улыбки.

– Больше всего меня интересует, как следы африканского растения могли оказаться под ногтями респектабельного европейца.

– Тут я вам не помощник.

– Тогда просто расскажите мне об этой самой ибоге.

Энеко как будто ждал этого вопроса. Он откинулся на стуле, прикрыл глаза и нараспев произнес:

– Ибога, дерево жизни! Дерево, которое являет истину, изгоняющее тени из наших душ и освещающее нас своим святым светом, чтобы привести нас к вечной жизни! С благоговением к святому свету мы воздаем славу Господу на небесах, только через ибогу мы находим путь к нашему Спасителю…

– Это молитва? – высказал предположение Субисаррета. – Что-то вроде «Отче наш»?

Не открывая глаз, Санта из «Аита Мари» продолжил:

– Я благодарю ибогу за то, что она пришла ко мне, укрепила сердце мое божественным светом, о, Господь извечный!

– Аминь. Так это молитва?

– Да. И еще – квинтэссенция отношения к ибоге всех последователей культа бвити. Он и основан на ритуальном использовании ибоги…

– …сильного галлюциногена, так? Все, исповедующие бвити, – наркоманы?

– Нет. В ритуалах ее применяют дозированно. За этим следит нима – нечто среднее между жрецом и священником. Человек, который является непререкаемым авторитетом в общине. Он же разъясняет ритуалы, он же является ответственным за поведение прихожан.

– Не многовато ли обязанностей для одного человека?

– У нимы есть помощники, отвечающие за тот или иной аспект религиозных отправлений… К примеру, комбо и нганга… Первый следит за храмом, второй…

– Это, конечно, чрезвычайно познавательно, – перебил Энеко Субисаррета. – Но хотелось бы, чтобы вы сосредоточились именно на ибоге. Механизме ее воздействия на человека.