Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Внутри церковь была тесной, почти до клаустрофобии: деревянные скамейки жались друг к другу, а от входной двери к алтарю бежала винно-красная ковровая дорожка. На алтаре стояло отполированное до блеска, тяжелое бронзовое распятие на узорном постаменте. Дальше, за дешевой керамической статуей Девы Марии с младенцем Христом на руках, виднелось большое овальное витражное окно, расщепляющее солнечный свет в калейдоскоп белых, лазурных, фиолетовых, янтарных и изумрудных красок. В центре окна был изображен Иисус с посохом, а за ним – зеленый холм, усыпанный пасущимися овцами. В солнечную погоду казалось, что круглые глаза Иисуса излучают теплый коричневый свет, в пасмурные дни они приобретали сурово-серый предгрозовой оттенок. Сильверу очень занимали эти изменения, напоминающие о том, что даже у Иисуса Христа случаются не лучшие дни.
Сильвера прошел через всю церковь в свое жилище, гулко стуча по деревянному полу. В небольшой, выкрашенной белым комнате умещались кровать с тонким матрасом, комод с ящиками, настольная лампа для чтения и раковина в углу. Верхнюю полку занимали книги в твердых переплетах, в большинстве своем относящиеся скорее к политике и социологии, чем к религии: «Футурошок» Элвина Тоффлера, «Политика зла» Джеймса Вирги[49], «Притягивание Луны» Марго Адлер. На нижней стояли тостер и электроплитка, оба в не вполне исправном состоянии. Стены украшали картинки, которые нарисовали цветными карандашами детишки из его прихода: скользящие по зеленому океану парусные лодки, машущие руками из окон человечки, весело парящие в облаках воздушные змеи всех цветов радуги. Рядом с красочным туристическим плакатом «Полюбуйтесь на чудеса Мехико» висели керамическое распятие и пейзаж в рамке, изображающий рыбацкую деревню и сохнущие на солнце сети. Эта картина напоминала Сильверу ту деревню, в которой родился он сам: Пуэрто-Гранде на берегу Мексиканского залива. Еще одна дверь вела в крошечную каморку с шумным унитазом и заикающимся душем.
Сильвера подошел к раковине, налил воды в чашку и осторожно попробовал. «Не такая уж и плохая сегодня», – подумал он и с удовольствием выпил до дна, пролив лишь несколько капель на рубашку, потому что рука его уже не так сильно дрожала. Потом ему послышалось, будто входная дверь открылась и тут же захлопнулась снова. Да, теперь он уже точно различал стук шагов. Сильвера отставил чашку в сторону и быстро вышел из комнаты.
Молодой человек в бледно-голубой рубашке и выцветших обтягивающих джинсах стоял возле алтаря и смотрел на витражное окно. Темные испуганные глаза казались очень усталыми. Сильвера остановился, присмотрелся к нему и едва узнал.
– Рико? – тихо спросил он. – Рико Эстебан?
– Да, святой отец, – ответил Рико. – Это я.
– Боже милосердный, как ты вырос! – Священник шагнул к нему и сдержанно, но крепко пожал руку. – В последний раз я видел тебя… Ладно, даже думать не хочу о том, сколько лет прошло! Ты стал настоящим мужчиной.
Рико с улыбкой пожал плечами и подумал: «Эх, святой отец, если бы вы только знали…»
– Так вот, я слышал, что ты уехал из баррио. Ты теперь живешь на бульваре Сансет?
– У меня квартира на Стрипе.
– Рад это слышать. А где ты работаешь?
– Я работаю сам по себе, – сказал Рико и, заметив, каким жестким стал взгляд Сильверы, торопливо добавил: – То здесь, то там. Пытаюсь открыть свою службу доставки.
Сильвера кивнул. Разумеется, он понимал, что Рико, вероятно, занимается продажей наркотиков или сутенерством, а может быть, и тем и другим сразу. У парня слишком гладкие ладони, и он не получил образования, необходимого для работы за письменным столом, хотя, играя еще ребенком возле этой самой церкви, Рико проявлял здоровое любопытство к жизни, которое, как надеялся Сильвера, со временем преобразится в поиски настоящих знаний. В сердце Сильверы кольнуло от жалости и скорби. «Еще одна потеря, – подумал он. – Ужасная потеря».
– Я неплохо устроился, – сказал Рико, чувствуя, что происходит сейчас в голове священника, в глубине этих черных, бездонных глаз.
– Садись, пожалуйста. – Сильвера указал на переднюю скамью и сам сел рядом с Рико. – Ты прекрасно выглядишь.
И это была неправда, потому что выглядел Рико опустошенным, как выпитая бутылка, и гораздо более худым, чем можно было ожидать. Сильвера задумался о том, что же продает Рико? Кокаин? Амфетамины? «Ангельскую пыль»? Но уж точно не героин. У Рико хватало ума не связываться с отбросами, и он наверняка помнил, как кричали из окон наркоманы, когда вкалывали себе дозу, смешанную с детской присыпкой или сахаром.
– Много времени прошло, – сказал Сильвера.
– Ага, давненько я сюда не захаживал. – Рико осмотрелся, и взгляд его остановился на окне. – Я почти забыл, как все здесь выглядит. Что меня удивляет, так это то, что никто до сих пор не разбил окно.
– Пытались. У меня были кое-какие неприятности с «Головорезами».
– Это банда отморозков. Нужно было позвонить копам.
– Нет, это наши соседские дела, ничего такого, чего я не мог бы уладить. А твое отношение к полиции, как я вижу, изменилось с тех пор, как ты перестал водиться с «Костоломами».
– Вы ошибаетесь, святой отец. Я по-прежнему считаю копов никчемными свиньями, но в одиночку вам не справиться с «Головорезами». Они перережут вам горло так же быстро, как и любому другому. Может быть, даже быстрей.
Сильвера задумчиво кивнул, вглядываясь в глаза Рико. Казалось, там клокотала какая-то ужасная ожесточенность, это был взгляд давно не кормленной собаки. И что-то там было еще, что-то, лежавшее куда глубже и ближе к душе Рико. Сильвера разглядел только короткую вспышку, мерцающую, как черная ртуть, и опознал в ней страх – ту эмоцию, которую в последнее время так часто видел в зеркале.
– Ты пришел ко мне не без причины, Рико. Я могу помочь тебе?
– Не знаю. Может быть, да, а может быть, нет. – Он пожал плечами, посмотрел на витражное стекло и словно бы через силу проговорил: – Святой отец, Мерида Сантос не заходила к вам в последние два дня?
– Мерида? Нет.
– О боже! – тихо сказал Рико. – Я думал, что она могла… ну, понимаете, прийти сюда, чтобы поговорить с вами. Она… она забеременела от меня, а теперь пропала. Даже ее чокнутая мамаша понятия не имеет, где она, а я не могу спать по ночам, не зная, что с ней.
– Не спеши. – Священник сжал плечо Рико. – Успокойся и расскажи