– Господин, я несколько раз пытался это сделать…

– И что? – Прикрыв глаза, Палий говорил придушенным шёпотом.

– Вы меня послали…

Палий скосил глаза на унылую рожу Лурта, скривил в довольной усмешке губы и, чувствуя, как его разжиженные мозги постепенно принимают прежнюю форму, пробно хохотнул:

– Ну и шёл бы, придурок! Там мог бы получить удовольствие, а сейчас… будешь говно моё отмывать!

Час спустя вымытый, побритый и облитый душистым маслом, в тёмно-синем костюме с белоснежными манжетами и накрахмаленным воротником, туго охватившем его обвислый подбородок, Повелитель Нумерии восседал за столом и уныло ковырял ложкой серую скользкую кашу.

– Крокс, что за дрянь ты мне приволок? Блевотину напоминает… Где жареный гусь? Или копчёный окорок? Быстро тащи!

Прислужник, занявший свой пост за стулом господина, довольно твёрдым голосом попытался возразить:

– Господин лекарь велел вам на завтрак подать овсянку. И отвар из яблок.

– В жопу твоего Лабуса!!! Где моё вино? Я не собираюсь хлебать эти помои! Отвар! Я вам покажу отвар, уроды!

Тарелка метнулась в стену, украсив своим содержимым дорогую шёлковую обивку мягкого дивана. Дверь комнаты распахнулась, впустив Главного дворцового лекаря с серебряным стаканом в руке. Не обращая ни малейшего внимания на бушевавшего Палия, он прошёл и уселся за стол напротив него.

Увидев своего мучителя, Палий грязно выругался и заорал, уставившись на него бешеными глазами:

– Ты!!… Как ты смеешь сидеть в моём присутствии, прыщ вонючий!

Лабус продолжал спокойно сидеть, наблюдая за танцем пылинок в луче света. Ярость в глазах Палия начала затухать, и он обвис на стуле, барабаня по столу пальцами правой руки.

– Ладно, давай сюда свою отраву! Шарлатан!

Лекарь молча поставил перед ним стакан. Палий, скривившись, выпил. Горький напиток обжёг рот, но зато стоявшая в горле тошнота исчезла.

– Ты тоже не рискнул меня разбудить? Или… всё-таки сходил, куда послали…? – улыбка чуть тронула губы Повелителя, но глаза оставались серьёзными.

– Даже не собирался. Я доложил о вашем состоянии Главному сигурну, и он, сославшись на внезапно возникшие у вас неотложные дела, назначил от вашего имени приём послу Антубии. На сегодняшний вечер.

– Хм, умники! Выкрутились… – Повелитель, кряхтя, встал. Отмахнувшись от услужливо поданной Кроксом руки, он тяжело прошёлся по комнате и остановился у распахнутого окна. За дворцовым парком и ограждавшей его стеной шумела главная торговая площадь Остенвила. За ней, насколько хватало глаз, виднелись крыши домов, островерхие башни городской стражи и зелёные кроны высоких деревьев.

Городская стена окружала город со всех сторон, но Остенвил стремительно разрастался, и теперь значительная его часть оказалась без этой, пусть и не самой надёжной, защиты. Каждый год Большой Совет планировал начать постройку новой стены из прочного серого камня, добываемого в ближайшем от города карьере, носившем малозвучное название – «Жопа Близнеца». Но каждый год другие дела начинали требовать большего внимания, и как следствие, больших денег, отодвигая строительство стены на задний план.

Палий пригляделся. В яркий солнечный день, такой как сегодня, можно было разглядеть этот карьер у самого основания правого Близнеца, откуда по хорошо укатанной дороге к городу ползли повозки с камнем.

Но сейчас дорога была пуста. Хозяин каменоломни, старый Транк Ностур, лежал при смерти в своём огромном доме, а его семья, состоявшая из овдовевшей три года назад дочери с выводком детишек и слабого на голову сына, сидящего в мокрых штанах и пускающего слюни, была совершенно беззащитна перед жадностью ловкого управляющего, обдиравшего их, как липку.

– Надо бы заполучить Жопу… – увидев изумленные глаза лекаря, Палий хохотнул. – «Жопу Близнеца». Полезная штука.

Великий посол Антубии Мардих Эндиган вошёл в Зал приёмов в сопровождении двух прибывших с ним вельмож Блистательного Царя Антубии Магдара Великого. Они были одеты в длинные разноцветные шёлковые халаты с вышитыми золотом райскими птицами и невиданными цветами, подпоясанные цветными широкими поясами, и в необъятно широкие штаны, заправленные в короткие мягкие сапоги из кожи ягнёнка. На поясах висели длинные кривые ножи в ножнах, богато украшенных драгоценными камнями.

На головах мужчин красовались головные уборы из ловко скрученных полос белоснежной ткани, закреплённых надо лбом золотой брошью с крупным драгоценным камнем.

Великий посол выступил вперёд и обратился к Палию на языке жителей Нумерии:

– Досточтимый и могущественный Повелитель благословенной Нумерии, великолепный Палий Первый из древнейшего и почитаемого рода Корстаков! Блистательный и несокрушимый Царь Антубии Магдар Великий из бесстрашного и всесильного рода Аштаков – Львов пустыни, приветствует тебя!

Царь Магдар Великий услышал о горе, постигшем тебя, Повелитель Нумерии, и лишившем тебя Наследника твоих дел и начинаний. Магдар Великий выражает тебе своё сочувствие и просит принять в дар твоей семье эти скромные подношения.

В двери Залы по двое вошли десять крепких парней, сгибавшихся под тяжестью огромных сундуков. Сундуки поставили полукругом перед помостом, где расположился Палий и члены Малого Совета. Мардих откинул по очереди все крышки, и зал наполнился благоуханием редчайших специй, блеском украшений и тончайших тканей.

Ещё три пары пёстро одетых матросов внесли на плечах свёрнутые ковры и уложили их на середине Залы. По знаку посла ковры раскрутили, и из их середины выскочили три молодые девушки, вся одежда которых состояла из двух лёгких платков, обёрнутых вокруг груди и бёдер.

Палий довольно хмыкнул. Красотки были хороши – стройные, с хорошо развитыми формами, они были дочерьми разных народов. Высокая длинноногая девушка с длинными светлыми волосами и белой матовой кожей сверкнула на Повелителя синими, как осеннее небо глазами.

Её соседка, чуть ниже ростом, но с более широким тазом, улыбалась яркими пухлыми губами. Смуглая кожа на её лице и теле блестела, натёртая душистым маслом. Карие глаза из-под копны волнистых каштановых волос с любопытством разглядывали присутствующих.

Третья была выше своих подруг и самой необычной. Чёрная кожа, чёрные глаза и густые вьющиеся волосы – в Нумерии редко можно было увидеть нечто подобное. С грацией кошки красавица повела головой, оглядывая замерших в восхищении мужчин, и вдруг широко улыбнулась, показывая великолепные белоснежные зубы и розовый игривый язычок.

В руках одного из принёсших ковры мужчин загудел бубен, и девушки, грациозно изгибая свои великолепные тела, начали страстный танец. Каждое движение их обнажённых рук и ног, каждый изгиб шеи и поворот головы были полны тайного смысла, обещавшего безумные ласки и неземное блаженство тому, кто сумеет разгадать эти тайные знаки.

Музыка звучала все громче, ритм учащался, и девушки всё неистовей и быстрей кружились в своём зажигающем танце. Мужчины, сидящие в креслах вокруг трона, подались вперед, боясь пропустить хоть одно движение этих прекрасных тел.