– Борин… – Даша прикоснулась губами к его макушке. – Шел бы ты… на кресло, к телевизору…

Она осторожно соскользнула с его колен, кивком головы указав на дверь. Борин подчинился. Обернувшись на выходе, поймал ее ласковый взгляд…

Даша мыла посуду и прислушивалась к звукам, доносящимся из гостиной. Сквозь хорошо поставленную речь диктора телевидения прорывался мощный храп Борина.

«Чисто музыка», – с усмешкой подумала Даша, ставя очередную тарелку в сушилку.

* * *

– К вам гость. Сергеев Леон Михайлович, – холодно доложил охранник.

– Хорошо, пусть поднимается.

На входе теперь дежурил новый парень. Ляля видела его лишь раз, в тот день, когда вернулась из больницы. Поднимаясь по лестнице, она спиной чувствовала его злой взгляд. Тогда она почему-то подумала, что обрела врага. Вот и сейчас, разговаривая по внутреннему телефону, она явно услышала в его голосе неприязнь. Похоже, он считает ее виновной в гибели Стаса. При воспоминании о Стасе на глаза навернулись слезы. Чем провинился этот добрый, немного глуповатый парень перед судьбой? Ляля понимала, он невольно спас ее от смерти. Если бы не дождь, если бы она нашла зонт или плащ, если бы… Цепь из «если бы», и – она жива, а парня нет. Ляля не боялась умереть. Она верила в бессмертие души и в реинкарнацию. Лежа на больничной койке, пыталась понять, что такого недоделала на этой Земле, что ее не отпускают. Дети взрослые, Сашка и без нее проживет с какой-нибудь длинноногой моделькой. Работать – не работает, даже профессиональной гадалкой не стала, не может она людям «таксы» устанавливать. Так что можно б и… Галина, не верящая ни в Бога, ни в дьявола, часто упрекала ее за мрачные мысли. И вовсе не мрачные. Светлые мысли, спокойные и вполне осознанные…

Ляля открыла входную дверь. На пороге стоял невысокий мужчина с кожаным кейсом в руках.

– Здравствуйте, Елена Владимировна. Я – Леон, ваш родственник, Анна Андреевна, наверное, вас предупредила?

– О чем? – растерявшись, глуповато спросила Ляля.

– О моем приезде. Я был у нее в прошлое воскресенье. Правда, к вам я собирался на следующий день, но пришлось срочно уехать домой…

Ситуация была глупейшая. Ляля не знала, как быть. Ее мать, как всегда, забыла или не сочла нужным ей позвонить. Впрочем, на этот раз ей есть оправдание: не до того было.

– Вы проходите, Леон, мы сейчас обо всем поговорим.

– Спасибо.

Леон снял куртку и аккуратно повесил на вешалку. Да, такого приема он не ожидал. Ни одна из тетушек не удосужились сообщить о появлении нового родственника. Придется рассказывать о себе все с самого начала. Сам виноват, нужно было сначала позвонить, договориться о встрече…

– Хотите чаю или кофе?

– Да, спасибо, кофе.

Ляля провела Леона в гостиную, а сама удалилась на кухню…

«Ничего не боится. А вдруг я вор?» Сестрица была, на его взгляд, чересчур беспечна. Впрочем, как и тетушки.

Леон осмотрелся. Мебели мало. На книжных стеллажах подписные издания соседствовали с детективами и фантастикой. На низком журнальном столике подсвечник и колода карт. «Любит пасьянсы раскладывать, как матушка, или с мужем в дурака играет?» Леон ничего не понимал в картах. Два кресла, покрытых мохнатыми пледами, диван и телевизор с большим экраном довершали уютную обстановку. «Миленько и со вкусом», – констатировал он.

Леон слегка волновался. Встреча с Анной Андреевной не выходила у него из головы. Всю дорогу домой он обдумывал, как построить разговор с Дохлым, чтобы тот не заподозрил, что у Леона изменились планы в отношении новых родственников. А планы изменились.

Ляля вошла в комнату, неся поднос с кофейником и маленькими чашечками.

– Почему мне все время кажется, что мы с вами уже встречались? – Ляля внимательно посмотрела на Леона.

– Потому что мы действительно встречались. Только вам, Лена, тогда было лет пять, а мне тринадцать. Помните пионерский лагерь на Кондурче, где Анна Андреевна работала в библиотеке?

– О господи! Ну, конечно, Леон! Вы читали мне книжки! А мама ругала меня за то, что я звала вас Леней.

– Ну, положим, читали вы тогда сами. Я только изредка подсказывал трудные слова.

– И вы утверждаете, что вы мой родственник? Что вы имеете в виду?

– Я ваш троюродный брат. У нас общая прабабушка – Печенкина Анна Владимировна. Но узнал я об этом недавно.

Ему пришлось в очередной раз излагать всю историю с самого начала. По мере того как он говорил, выражение лица Ляли менялось от недоверчивого до глубоко изумленного. Она явно выбирала между его сумасшествием и невероятностью поворотов судьбы.

– Вот тогда я решил начать поиски с Польши.

– А я только собиралась съездить туда. Но пока не вышло.

На лицо Ляли набежала тень. «Я что-то не то сказал? Или у нее что-то случилось? Ладно, не будем заострять, расскажет сама, если захочет». Леон решил продолжить. Он разложил перед изумленной Лялей бабкины документы, фотографии из Хойны и коробочки с украшениями.

– Откуда у вас это? – Ляля с ужасом смотрела на него, указывая на серьги.

Ответить он не успел – в кармане ее блузки зазвонил мобильный.

– Извините. – Ляля с трубкой в руке вышла из комнаты…

– Елена Владимировна, Борин беспокоит.

– Слушаю вас, Леонид Иванович.

– В деле возникли новые обстоятельства, и я хочу предупредить вас, чтобы вы были осторожны.

– Я и так сижу дома!

– Тем более. К вам может прийти человек, который назовется вашим братом. Есть предположение, что он был у вашей тети в день ее смерти.

– Это он убил? – похолодела Ляля.

– Возможно, но пока нет доказательств. Постарайтесь, если он будет звонить, перенести встречу и сообщить мне.

– Уже.

– Что уже?

– Он сидит у меня в гостиной и пьет кофе. Но он действительно наш родственник, он показал мне документы, и они полностью подтверждают это.

– Елена Владимировна, постарайтесь его задержать хотя бы на полчаса. И не обсуждайте с ним последние события ни в коем случае. Я выезжаю к вам.

– А он как-то и не торопится уходить!

– Хорошо. Сделайте, как я вас прошу, пожалуйста.

Как ни в чем не бывало Ляля вернулась в комнату.

– Леон, простите… На чем мы остановились? Ах да… серьги! Расскажите, как к вам попали серьги Валентины Николаевны. Насколько я знаю, еще месяц назад они были у нее…

– Я вижу, ваша мама совсем ничего не рассказала. Я был у вашей, то есть нашей, тетушки в воскресенье. Она собиралась на дачу, ждала зятя из командировки.

– Да, все так.