litbaza книги онлайнРоманыГрешный любовник - Джулия Росс

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 54 55 56 57 58 59 60 61 62 ... 94
Перейти на страницу:

Он повернулся и пошел вперед. Зимний день клонился к вечеру, и сумерки опускались на затянутую туманной дымкой улицу, как чернила, расплывающиеся в воде. Фонарщик уже шел по улице чуть впереди них и зажигал фонари.

– Нет, – отказался он.

– Но почему? Дамы учатся и фехтовать, и стрелять из пистолета. И я бы смогла сама защитить себя в случае чего.

Дав остановился. Он дотронулся до ее шеи, чуть ниже уха. Возбуждение побежало по ее крови.

– Существуют вполне реальные различия между полами, и это – одно из них, Сильвия. Игра, в которую ты играешь, очень забавна, но всего лишь игра. Единственное, чему я не стану и не смогу научить тебя, – сражаться по-мужски. Учиться убивать тебе ни к чему.

– Ладно, – согласилась она..– Если дело таки дойдет до сражения, то я с большим удовольствием предоставлю вам совершать убийства и наносить увечья.

Дав улыбнулся.

– Никаких увечий. Если возникнет такая необходимость, обещаю, что все твои враги будут сложены к твоим ногам.

Он, разумеется, шутил. Однако она совершенно уверена, что, если бы ему вздумалось вступить в бой с лондонской швалью, он сражался бы, невзирая на любой численный перевес и смеясь в лицо опасности. И выиграл бы бой, действуя блистательно, жестоко, эффективно.

«Искусство, – говорил он. – Искусство самообороны».

Смертоносные мужские искусства! Женщины притворяются, что испытывают отвращение к ним и не желают ничего о них знать. Однако все женщины глубоко в своем сердце хранят, как драгоценное сокровище, тайное знание: «Этот мужчина будет защищать меня, даже если придется убить другого человека. Никогда ничего страшного не случится со мной, пока он рядом. И навыки убийцы на самом деле искусство, прекрасное и внушающее благоговение, так же как его ум и его тело прекрасны и внушают благоговение – и потому очень, очень сильно отличаются от моих».

– В то время как мы с вами выйдем из сражения без единой царапины, – проговорила она. – Что ж, по крайней мере рассыпанные яблоки теперь в желудках детей, которым вряд ли часто удается лакомиться сладким.

– И подмастерьям тоже.

– А почему они не работают? – спросила она. – Ведь сегодня не выходной.

– У них есть только три выходных в году: Рождество, Пасха и Троицын день. Ну они и устраивают себе отдых самостоятельно, такой кратковременный побег от тяжкого труда и колотушек. Когда их ловят, как поймают и этих, им закатывают хорошую порку, прежде чем снова поставить за работу. Но любой мальчишка согласится перетерпеть порку за печеное яблоко и возможность ненадолго ощутить вкус свободы.

Сильвия оглянулась, пораженная такой осведомленностью.

– Что ж, значит, все закончится к всеобщему удовлетворению – исключая торговца яблоками, разумеется, которому пришлось пожертвовать на благотворительность больше, чем он, вероятно, мог себе позволить.

– Ничего, не разорится, – ответил Дав, – большую часть яблок он все равно украл и без труда украдет еще. Может, войдем?

Ручей на мостовой кружил в своих водах мусор и ледяное крошево. Шум водяного колеса то усиливался, то стихал. Они стояли возле низенькой двери. Дав открыл дверь, нырнул под низкую притолоку и исчез внутри. Сильвия шагнула внутрь вслед за ним и сразу же остановилась, моргая и пытаясь приспособиться к новому освещению, равно как и к беспорядочному шуму, оглушившему ее.

– Мистер Давенби пришел! – кто-то, перекрывая шум. – Берегись, ребята!

В помещении буквально все было завалено бумагой. Бумага грудами лежала на полках, на прилавках, висела на веревках, протянутых под потолком вдоль всего помещения, как ряд носовых платков, вывешенных на просушку. Бумага, переплетенная и непереплетенная, – занимала пыльные полки, ящики и свертки, она же устилала пол, как грязный снег.

А по бумаге – вдоль, поперек и повсюду кругом – типографская краска выстраивала фаланги слов.

Гам, царивший здесь, стоял ужасный, но веселый. Рабочие смеялись, болтали, спорили. Пропитанные краской валики тяжело шлепали. Металл звякал под ловкими пальцами, отыскивавшими нужную литеру в ящике, в то время как обладатели пальцев, бранясь и бормоча себе под нос, боролись с непроизносимыми буквами, которые потом выстраивались в слова и появлялись на бумаге. Несмотря на встретивший их вопль, никто, похоже, не обращал на них особого внимания.

– Добро пожаловать на еще одно из моих предприятий, – пригласил жестом Дав.

– Книгопечатня? – изумилась она. – Вы заправляете книгопечатней?

– Я делаю что могу для развития цивилизации. Сильвия привалилась к гигантской груде бумаги и захохотала.

– Так вот какое ваше ужасно безнравственное предприятие?

– О, оно очень даже безнравственное, – отозвался он. – Ты еще не видела, что именно мы печатаем.

Пожилой человек вышел из задней комнаты и поспешил к ним. Лицо его, обрамленное остатками рыжих волос, так и сияло.

– Мистер Фенимор, – заговорил Дав, – позвольте представить вам мистера Джорджа Уайта, моего нового секретаря. Необходимо ознакомить мистера Уайта со всем, что мы производим здесь. Мы уединимся в вашей конторе. Принесите нам образцы, пожалуйста.

– Всего?

Дав подмигнул ему, расстегивая застежку своего плаща, затем взял плащ у Сильвии и отдал оба мистеру Фенимору. Сильвия взяла уже отпечатанный лист из пачки.

– Но здесь самая настоящая проповедь добродетели! Дав вырвал лист из ее руки.

– К стыду моему, должен признаться, что, помимо куда менее благотворных произведений, мы печатаем просветительные брошюры. Например, призывы пользоваться мылом или советы кормить младенцев почаще, чем раз в день.

– Но неужели ничего серьезного? – поддразнила она его, рассматривая лист. – Никаких проповедей о добродетелях и моральности непрактического характера?

– А, так ты полагаешь, что нам следовало бы обратиться к менее осязаемым добродетелям, чем мыло и молоко для младенцев?

– А почему бы и нет? – пожала она плечами. – Стихи из Библии например? Отчего не взяться за толкование наиправеднейшего пути к небесному блаженству?

– Да зачем же мне, черт возьми, проповедовать – черни ли, знати ли – о праведности?

– Совершенно ясно, что незачем. – Она взяла книжку, обложку которой украшала гравюра, сделанная с большим художественным вкусом и изображавшая повешение. – Что, знать читает такое?

– Грошовые романы ужасов – наш хлеб насущный, и чем сенсационнее роман, тем лучше. А читают их все, от короля до последнего скотника грамотного, конечно, скотника. Соседняя стопа состоит большей частью из афишек, по-моему, объявляющих о боксерском поединке, – новый повод для подмастерьев побезобразничать на улицах.

– Они прогуляют работу ради того, чтобы полюбоваться на боксерский матч? – спросила она.

– Они прогуливают по всякому поводу. Причиной сегодняшних бесчинств оказалась медвежья травля с участием довольно-таки беззубого медведя и пары дворняжек.

1 ... 54 55 56 57 58 59 60 61 62 ... 94
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?