— Ты практикующий лекарь? — поинтересовался Рутвен.

Хельд расхохотался.

— С чего ты взял?

— Ну… Готовый отвар, мази…

— Разве я похож на лекаря, только тем и занимающегося, что лечением людей? Нет, просто за время похода я сильно потратил готовые снадобья, а жизнь приучила меня, что готовым надо быть всегда, причем к разным неожиданностям. Разумеется, храню я только те отвары, которые не становятся от хранения хуже, и не дольше, чем положено, не беспокойся.

— И не думал.

— Отлично. Жена, прервись и попотчуй голодных мужиков своей стряпней.

«Жена», — отметил Гордон и тут же отказался от первоначальных планов. Говоря откровенно, планы эти еще не успели у него сформироваться, просто очень молодой по меркам долгоживущих мужчина, а в прошлом еще и знатный бездельник, привык ухаживать за любой девушкой, которая обратит на себя его внимание. На всякий случай. А вдруг не просто грошовое чувство, а нечто большее? Эта привычка часто доводила Гордона до дуэлей и серьезных ссор с представителями своего пола. Годы и испытания хорошо обтесали его, научили уму-разуму, но какой-то след старых привычек остался.

Аир, ни словом не споря, отложила рубашку гостя, достала две чистые миски и налила в них густую ароматную похлебку. Окунув в нее ложку и попробовав на вкус, Гордон отметил про себя, что пусть и не столь изысканное, но по качеству приготовления и вкусу это блюдо не уступает тем, которыми он лакомился в «Ибискуре». Следовало воздать должное искусству молодой поварихи, и Рутвен с готовностью рассыпался в комплиментах. Девушка покраснела от удовольствия и заспешила вновь склониться над рваной рубашкой.

— Окорок будешь? — спросил Хельд. — Я напластаю.

— Не откажусь… А о каком походе ты говорил? Ты наемник?

— Вот уж нет. Разве я похож на наемника?

— Нисколько. Вот я и удивляюсь. И не могу понять.

— А что тут понимать? — лениво протянул Хельд. — Поход был в Пустоши.

Гордон опустил ложку и посмотрел с любопытством.

— Ты рейнджер?

— Ага… Вкусно, Аир, подлей-ка еще.

— Лопнешь. Еще есть второе.

— А, ну давай.

— Никогда не видел рейнджера в деле.

— Только сегодня видел.

— Ну, это разве видел… Хотя я успел обратить внимание на то, как ты двигаешься. Очень плавно и быстро.

— Не так быстро, как мог бы. — Хельду явно было приятно. — А ровно так, как было нужно.

— Что за происшествие? — уточнила Аир, ставя на стол большое блюдо со сметанными лепешками, мелко резанными овощами и мясом. Рутвен ожидал обычной ссоры между тревожащейся женой и любящим подраться мужем, но девушка смотрела на супруга с любопытством и доверием. Похоже, она не сомневалась в его способностях. «Что не странно, — одернул себя Гордон. — Уж она-то наверняка видела его в деле. И наверняка не в самом тяжелом, но и того хватило».

Хельд, ломая лепешки, быстро и без подробностей обрисовал ситуацию. Аир поморщилась.

— Все-таки ты прав был, что купил дом не в столице, а в Юбеле. Уверена, там будет спокойней, — сказала она.

— Честно говоря, тогда я не выбирал, — ответил рейнджер. — Это теперь я мог бы позволить себе… Но ты права, в Юбеле нам будет лучше. Там и зелени больше. Городок маленький, лес отовсюду подступает.

— Ну и хорошо, — вздохнула она, достирывая куртку Рутвена. — А то меня эти сплошные каменные стены угнетают. В Пустошах было лучше.

— Вы были в Пустошах? — изумился Гордон.

Она равнодушно кивнула, не поднимая головы. Но сам граф не мог оторвать глаз от этой, как ему и казалось с самого начала, необычной девушки.

— Жена рейнджера, чему же удивляться? — гордо ответил Хельд, тоже любуясь ею.

— И как вам там? — спросил Рутвен, не придумав ничего лучше.

— Страшно, — с удивительным спокойствием ответила она. Тон ее совершенно не вязался со смыслом слов. — То и дело случаются минуты, когда только и думаешь, как бы выжить. А иногда и о том не думаешь. Страх все застит. Но и красиво. — Она вздохнула. — Белый Лотос так красив… — Она призакрыла глаза и помотала головой, не в силах передать всю пленительность своих воспоминаний.

— Вы были в Белом Лотосе? — негромко спросил Гордон.

— Да.

— А по чьему заказу, не можете сказать?

— У нас так не делается, — построжел Хельд.

— Я не настаиваю! Только… Не по заказу первосвященника? Главы Храма?

— Нет.

Рутвен незаметно вздохнул и сам не понял, чего в этом вздохе было больше. Облегчения? Удивления? Наверное, первого. Ему очень хотелось верить в искренность главы Храма и Товеля, который привез его сюда. Верить, что его не будут использовать в интригах, задуманных тщательно и давно.

Впрочем, подумал он в следующую минуту, странно было бы ожидать, что первосвященник отправил бы обычных рейнджеров за тем, что ему может быть нужно. А что может быть нужно Храму? Оставшиеся невынесенными регалии императорского Дома? Книга Закона? И то и другое не отыскать людям без особенных способностей. Легко догадаться, что императоры хранили эти предметы на виду, так, чтоб каждый мог добраться. Наверняка их скрывают и заклинания, и особая охрана.

В самое сердце Пустошей рейнджеров обычно отправляют за магическими предметами и книгами. За тем и другим, естественно, в столицу рейнджеров мог направить только маг. Кому еще могут быть нужны магические вещи и кто может достаточно щедро заплатить за подобный рискованный поход?

Гордон еще раз вздохнул и принялся за мясо.

Закончив в коридоре, на кухню пришел Гердер и, помыв руки над тазом, тоже сел за стол. Он поглощал суп равнодушно, но повариха, похоже, не обижалась. Она разлила по кружкам горячий настой, предложила пива (Хельд и Гердер отказались, Рутвен тоже решил, что ему хватит) и подала мисочку еще теплого варенья. Сама же, принеся из соседней комнаты утюг, набила его углями из печи и принялась выглаживать мокрые куртку и рубашку. От ткани повалил пар, но девушка устроилась с глажкой у окна, так что пар не докучал мужчинам, лакомящимся ее стряпней. Одежда быстро просохла, отставив утюг, Аир достала из шкатулки иголку с ниткой и занялась штопкой. Дело у нее пошло быстро, и к тому моменту, когда Гордон опорожнил свою кружку, он уже смог одеться.

— Вот спасибо, — искренне поблагодарил он. — Почти не видно.

— Куда уж там почти… Но еще послужит.

— Благодарствую. — Он затянул поверх куртки пояс с мечом и попрощался. — Пора. Надеюсь, Хельд, мы еще встретимся.

— Тоже надеюсь. Бывай.

Рейнджер проводи его, но на улицу не вышел, прощально махнул рукой и исчез. А Рутвен поспешил в храм.

Красивое, надстроенное около сорока лет назад здание храма не господствовало над городом, как религия Серебряного Бога — главы всего божественного пантеона — не претендовала господствовать над всем в жизнях людей. Но тем не менее была очень влиятельна. Жрецы культа делились на три категории — учителя, лекари и воины. Учителями называли служителей культа, которые справляли службы, проповедовали и никогда не отказывались от духовной, а иногда и материальной помощи нуждающемуся. К ним шли, если сердце терзали боль, тоска, если давило к земле совершенное преступление, отягощала несправедливость, если за спиной стояла такая потеря, которую нелегко было вынести.