— А что случилось? — спросил Ростислав.

— Маришке приснился страшный сон. Она проснулась, перепуганная до смерти, и...

— И это что, повод вызывать скорую?! — усмехнулся Розовский.

— У девочки тяжёлая болезнь сердца, — пояснил Ростислав. — Неудивительно, что испуг спровоцировал приступ.

— А лечить не пробовали?!

— Её уже лечат. Но не всё ж сразу...

— Не нужно скорой! — заявил Розовский.

При этом только что начавшийся разговор с оператором скорой телефон Элины прервал сам собой. Та, конечно, списала поведение мобильного на проблемы со связью. Однако перезванивать не стала.

— Вы тоже целитель? — спросила она, глядя на Розовского с удивлением и надеждой.

— Да. Целитель, маг, вампир, дракон... — саркастически улыбнулся тот.

Странное чувство юмора очередного лекаря поразило Элину не слишком приятно. Но главное, чтобы приступ у Маришки снял – а там пусть хоть кем себя называет.

— Мда, приступ действительно сильный, — с порога заключил Розовский. — Рос, принеси, пожалуйста, бокал или стакан... — попросил он.

Ростислав поспешил за посудой, не очень, правда, понимая, зачем она понадобилась Розовскому. Вроде бы маги лекарств не применяют... Но воды, на всякий случай, в стакан набрал.

Розовский молча вылил её в цветок на окне и поставил стакан на подоконник. Что и откуда он наливал в стакан, не видели ни Элина, ни Ростислав, поскольку маг стоял к ним спиной. Но цедил он жидкость довольно долго.

— Что это? — испуганно спросила Элина, увидев в стакане нечто подозрительно-красного цвета.

— Кровь, — буднично бросил Розовский и двинулся к девочке.

Возможно, Элина и приняла бы его слова за очередную неудачную шутку... но тут ей на глаза попались четыре прокуса на его правом запястье.

— Пей, — сказал Розовский, просунув руку под спину девочки и поддерживая, чтобы она не захлебнулась.

За его спиной послышался звук упавшего на пол тела.

Глава 28

Вампир обернулся. Ростислав стоял бледнее смерти. Элина лежала в обмороке.

— Это правда кровь? — спросила Марина, тоже в некотором замешательстве.

— Ну что ты, Мариш, – дядя Андрей просто пошутил, — Соколов постарался произнести это как можно более непринуждённо.

Девочка сделала первый глоток.

— А на вкус похоже на кровь, — заключила она.

— Ты часто пьёшь кровь? — улыбнулся Розовский.

— Нет. Но пробовала, когда поранюсь.

— Пей, не бойся. Я правда пошутил, — всё-таки пошёл на попятную вампир. — Это лекарство сделано на основе сыворотки крови, потому и вкус такой.

Марина стала пить дальше.

А Ростислав изо всех сил боролся с подступавшей к горлу тошнотой. Его мутило от одной только мысли,чтоупотребляет обманутая ими девочка. От Макса он знал, что про обращение таким образом в вампира, это сказки. Носам факт!.. Лично он вряд ли смог бы влить в себя хоть глоток крови – а тут полстакана!

Допив, Марина сразу уснула – наверняка не без участия Розовского. Элина, которую Ростислав, поднял с пола на диван, по-прежнему пребывала в глубоком обмороке. В общем, говорить можно было без опаски.

— Зачем девочке кровь – она же не вампир? — спросил Ростислав, глубоко вдохнув и выдохнув – мутило его до сих пор.

— Кровь вампира обладает хорошими целительными свойствами, — пояснил наконец Розовский. — Я не знаю, как именно твои лечат ребёнка, поэтому не хотел вмешиваться в процесс. Моя кровь была отличной и, пожалуй, единственной альтернативой, чтобы снять приступ и ничего не испортить в уже ведущемся магическом лечении.

— Но ты мог и Элине наплести что-нибудь про лекарство на основе сыворотки.

— Да кто ж знал, что она такая нервная!

— Андрей, она близко не в курсе существования вампиров, драконов, магов. В нетрадиционное целительство-то с трудом поверила.

— Вот уж не предполагал, что в твоём доме кто-то может быть не в курсе. Ну, кроме прислуги, разумеется.

— Да Элина вообще человек случайный. Парни познакомились к ней, когда ехали сюда, в посёлок. Потом Илзи стало жаль умирающую девочку. А теперь он и сам не знает, как посвятить Элину в истину, чтобы она не тронулась рассудком.

— Ну вот, теперь начало уже положено, — саркастически подмигнул ему Розовский.

— Нет, Андрей. От факта, что ты напоил её ребенка своей кровью – кровьювампира, Элина точно в психушке окажется.

— Ну хорошо, скажем ей, что у меня нездоровое чувство юмора. Кстати, а где грёбаный автобус?! — опомнился Розовский и посмотрел на часы. — Уже час как должен был приехать. Твоя охрана не могла молчком отправить его восвояси?

— Нет, что ты. Они бы обязательно позвонили мне.

— Ну, значит, будем ждать. Хотя диспетчеру надо бы всё-таки звякнуть.

***

Сломавшийся где-то по дороге автобус приехал ближе к одиннадцати часам, хотя Розовский давно уже отказался от него по телефону. После таких нестыковок Полярник отменил и свой заказ на ночной рейс. И стал искать другую фирму, тем временем успев позавтракать вместе со всеми, а также напроситься, чтобы его подвезли до Москвы, поскольку сюда, в расчёте дальше отправиться автобусом, он прибыл на такси.

Мориса наконец растолкали к половине первого. Рондвир истратил почти весь свой запас ругательств и магических ухищрений – и всё это ради того, чтобы хакер перебрался в «Экспедишн» и задрых там на заднем сидении. Впрочем, после чата с пивом и всего четырёх часов сна сажать его за руль никто не собирался.

Рондвира больше всего взбесило, что Морис так и не скачал Jiménez’а. Но поскольку это сделал Ростислав, оставил-таки не реагировавшее на внешние раздражители тело в покое.

Место водителя также занял Соколов-старший. В путь двинулись под Leo. Новый исполнитель понравился всем практически сразу. Впрочем, новичком-то на металл-сцене он как раз не был – напротив, музыкант со стажем и своей немаленькой аудиторией, просто здесь никому не был известен.

Вскоре друзья уже вовсю подпевали Leo на припевах, безжалостно перевирая испанские слова. Поначалу Ростислав пытался подсказывать верный текст, однако перекрыть многоголосие во главе с Leo было практически невозможно. Но сон Мориса оно, кстати, ничуть не тревожило.

Для самого Ростислава Jiménez явился мостом между ним и heavy metal’ом, столь ему сейчас необходимым. Да, он хотел познать эту музыку, понять её по-настоящему – до глубины, даже полюбить, как любил её сын. Но для него оказалось гораздо легче приобщаться к испаноязычному металлу, поскольку здесь уже имелась связующая нить.

Когда-то школьная учительница, являвшаяся испанкой,