Верно же?

Ботаники тоже не сдаются. Особенно вооружённые.

Старые следы едва читались на песке. Питу пришлось чаще наклоняться, чтобы не сбиться с тропинки и не заплутать. Рано или поздно он дойдёт до камней, где собирался переждать ночь и собраться с новыми мыслями. На него возложена огромная ответственность! Не очистить мир от заразы Зоны, а нечто более осязаемое. Но гадать Вова не хотел. Лучше добраться до предполагаемого привала и уже там попробовать понять настоящую цель похода на Север.

С приходом первых сумерек доли́на Припяти ещё больше напоминала этюды из готических миров. От редких деревьев падали длинные тени, расчерчивая линиями поверхность. Край дальнего леса напоминал замок колдунов, парящий в вышине, а торчащая верхушка Дуги выглядела порталом в преисподнюю. Жуть! Учитывая его надломленное состояние, стоило немалых усилий идти вперёд и сохранять хладнокровие. У Пита это получалось ровно до того момента, когда за скопищем сосёнок послышались жалобные всхлипы.

Питюшин успел пробежать пятьдесят метров и выплюнуть часть лёгких, когда понял, что нарушил негласное правило любого сталкера. «Не беги!». На словах оно казалось пустяковым, на деле стоило большого труда затормозить. И вовремя. В пяти метрах от него раскинуло сети силовое поле. Скопище гравитационных ловушек расщепило бы бегуна на атомы.

— Fuck! — прошептал Пит, глядя на переливающиеся полупрозрачные аномалии, которые практически растворились в наступающей на пятки темноте. Ругань его ввинтила мысом Бормоча проклятия, он обернулся, пытаясь совладать со сбитым дыханием. Источник всхлипов за ним не погнался. Неужели почудилось? Идти обратно химик не рискнул.

Пейзажи северной Зоны показались Питюшину незнакомыми и одновременно одинаковыми. Такая же местность с редкими проплешинами деревьев, островки кустарников и ямы с водой. Нагромождения камней, где они с Пеппой неплохо посидели, пока не видел. Зато глазами учёный отыскал пригорок, который Пеппа почему-то называл Холмами. Обычная возвышенность, ничего сверхъестественного. Это там якобы обитали странные люди в тёмных одеждах, если проводник ничего не выдумал. Но Вову этот факт не интересовал. Он бредёт вдоль реки, без группы поддержки, морально опустошённый. Что ему какие-то сектанты с Холмов!

Хотя бы укрытие найти какое-нибудь!

Достаточно первого мутанта, чтобы брошенный всеми Пит склеил ласты. Или просто умереть от сердечного приступа среди пустоши, дожидаясь первых лучей восходящего солнца. Это почти десять часов длинной холодной ночи. Самое время поддаться панике. Когда обстоятельства против тебя, сложно сохранять самообладание.

Несколько раз он порывался зажечь фонарик и трусливо не решался. Вид на пугающую возвышенность вынуждал путника оставить в покое доступный источник света. Ботаник шёл параллельно Холмам, намереваясь таким образом наткнуться на камни. Пока не везло. Сказывался топографический кретинизм. Не зря спутники считали учёного слабым звеном. Знали бы, что Владимир Питюшин плохо ориентируется на местности, и вовсе зашпыняли. Впрочем, химик мог угодить и во временную петлю. Однажды он читал в лагере неопубликованную статью о подобном феномене.

Вряд ли. В его случае он просто по глупости потерял ориентиры. И теперь всецело за это расплачивался. Не стоило бежать сломя шею по сумеречной Зоне.

Он спустился в низину, аккуратно переставляя натруженные ноги, зашагал по её внутреннему диаметру. Из ночи вынырнула серая громадина, которая напугала впечатлительного ходока до коликов в животе. Наконец-то! Хорошо, что стрелять не начал. Глупо пулять ночью по каменным глыбам, сложенных ледовиком эпохи неолита. Или мезолита. Химик слабо разбирался в антропологии. Приунывший Пит наконец вздохнул с облегчением. Он практически в безопасности. По крайней мере, крыша есть над головой.

Оглянувшись, он включил приготовленный фонарик и шагнул в темень под своды укрытия.

Свет от фонаря потускнел. Пеппа не зря говорил, что на Севере аккумуляторы выходят из строя гораздо быстрее. Так и есть. Индикатор заряда горел на нуле. Вова вытряхнул старые батарейки из ячейки, зарядил туда новые. На два часа хватит, если в эконом режиме пользоваться. А больше не надо. Скоро он пойдёт спать. Пока ему предстояло решить дела поважнее.

Туристическая горелка нагревала застойный холодный воздух в пещере. Пит всё ещё не согрелся, хотя заткнул запасной одеждой сквозные отверстия и забаррикадировал вход плащом ОЗК. Рядом с оружием на раскатанном спальнике стояли наполовину полная кружка тёплого чая и небольшая плитка горького шоколада. Практически идиллия, если не считать того, что рядом текла Припять в непосредственной близости от Холмов. Прошёл всего один грёбаный день после того, как они покинули бар и ринулись на Север.

Оставшееся пространство занимали вещи. Большинство из них привычно ласкали взгляд повседневностью. И только три предмета вызывали у него неподдельный интерес.

Передатчик от Вала. Крошечный прямоугольник с выдвижной антенной. Бесполезная вещь, учитывая воздействия на электрические приборы. Беспокоить в крайнем случае. Правда, бармен не объяснил, в каком именно. Экспедиция терпела сокрушительный провал, две трети отряда выбыло, а они едва пересекли первой серьёзное препятствие.

Вова с сомнением отложил в сторону неактивный передатчик. Вряд ли он воспользуется им в свете недавних событий. В руках Питюшина оказалась записная книжка с рисунками. Он просмотрел всего парочку из них. Теперь, когда рядом ни души, можно без всякого стеснения полистать рисунки мастера иллюстраций.

Художник и вправду обладал талантом. Выполненные карандашом и чёрной масляной ручкой наброски выглядели настоящими и живыми. Казалось, будто смотришь чёрно-белые репродукции старых фотографий. Практически все неоконченные. Видимо, мастер особо не беспокоился насчёт завершённых рисунков.

Перевернув несколько набросков, которые Пит увидел в баре, он остановился на рисунке бронепоезда. На советском локомотиве с зарешёченными окнами стояли вооружённые люди в куфайках и банданах. Аборигены, как есть. Чуть поодаль из оврага выглядывала морда шавки с поджатым хвостом.

Пит перевернул страницу.

Разрушенная церковь. Внизу подпись «Церк.». На следующей он обнаружил целый посёлок. Возле здания с вышкой стоял БТР- 90 и двое солдат в пограничном обмундировании. «Масаны» — прочитал Пит внизу страницы.

«Он был там, художник этот» — предположил Питюшин, листая блокнот с зарисовками.

И действительно, они напоминали собой скетчи, сделанные наспех, но с любовью. Вот почему «шедевры» не окончены.

Следующий рисунок вызвал у него оторопь.

На реке зарисовщик изобразил плот с тремя пассажирами, которые отстреливались от животного с длинной пастью. Ничего не напоминало? Это же они плыли по Припяти несколько часов назад!

Они, мать его за ногу!

Холодный пот заструился по спине Питюшина. Тот вздрогнул от не поддающегося логике открытия. Какая-то аномальщина происходила! Рисунок будущего прямиком из прошлого?