— Расспросить ее об этих снах? Вот об этом? — Джоэл, старательно не глядя, указал за спину на то, что осталось в Ловце Снов.

— Нет. Ты должен не расспрашивать ее о снах, а защищать от них. Если она тебе хоть как-то дорога. — Ли многозначительно поднял лихорадочно блестящие темные глаза и плотнее сдавил запястье, а потом резко отпустил.

«Я готов защищать ото снов каждого жителя Вермело, но у меня нет такой силы, чтобы оградить всех от самих себя. Да и разве имеет право человек на такую силу?» — подумал Джоэл, невольно представляя, сколько бы он сумел сделать для людей, если бы кто-то наделил его небывалой мощью, способной противостоять нашествию кошмаров.

Но он не привык долго мечтать о несбыточном, а об осуществимом не мечталось. Еще пару дней назад он страстно желал встретиться с Джолин, но теперь возможный разговор пугал. Джоэл не признавался себе, но чувствовал: он не хочет ничего узнавать про таинственную девушку из пекарни. Ему хватало созданного образа. Но подобные рассуждения выглядели до безобразия малодушными, и Джоэл подавил их, уничтожил и растоптал, как сорняки у обочины. Он — охотник. Расследовать и докапываться до правды — его долг. Чувства вторичны. И все же… На Ли такие запреты не распространялись. Чем отличалась от него Джолин, кроме того, что не состояла в их организации?

Джоэл резко остановился посреди улицы. Его поразило внезапное осознание: «Да я ведь знаю, как спасти ее из пекарни!» Он улыбнулся, едва не рассмеялся. Вот же оно! Ответ, который всегда лежал на поверхности! Он всегда знал! И так глупо загонял себя в лабиринт сомнений и беспомощности.

— Что такое, Джо? — поразился Ли. — Ты будто гору золота нашел. Сто лет не видел такого выражения на твоей кислой физиономии.

— Пока ничего, Ли. Пока ничего, — покачал головой Джоэл, охваченный нездоровым весельем, которое душным маревом сковывало ясность мыслей, но зато уничтожало впечатления от убийства иллюзорного ребенка. Нет, больше таких находок он не допустит, он спасет Джолин! Больше она не увидит таких снов! И эта упрямая мысль придавала отваги.

Так он и патрулировал улицы, так и дожил до утра, непривычно воодушевленный и, что скрывать, влюбленный, как мальчишка. Вернее, как благородный рыцарь из старинных баллад, несущийся вызволять даму из высокой башни, оплетенной драконом, предшественником Змея. Но с проблесками рассвета нестройный вихрь мыслей отступил. Желтый Глаз мутным свечением отделил кровь от воды, дал верные названия предметам. И в обезоруживающих лучах утра ярче проступали ошметки кошмаров, изрубленные в сетях.

Не хватало Ли, ушедшего на другую сторону квартала, не хватало поддержки, да еще снедала тревога: как он там после увиденного? Хотя кошмары к нему являлись только собственные и ничьи больше. Зато молчаливый Джоэл порой впитывал образы очередной долгой ночи. Он никогда не стенал и не плакал, не показывал открыто отвращения, но немо кричало его сознание, выкидывая в Ловцы Снов осколки чужой боли жителей Вермело, чужого непознанного разума. В эту ночь он приблизился к неразгаданной тайне пекарни на Королевской Улице, но снова не ухватил ни единого ответа. Впрочем, желание встретиться с Джолин никуда не делось, а наоборот укрепилось.

— Поспать даже не попытаешься? — неприветливо сказал Ли, когда они встретились на складе, где сдавали свернутые Ловцы Снов на хранение и починку. Грэм и Бим немедленно принимались за работу. Джоэл видел, как Бим за стойкой регистратора внимательно ощупывает сети в поисках разрывов и спутанных нитей. Длинные узловатые пальцы скользили вдоль веревок и каркаса. Из этого Ловца Снов мусорщики забрали останки кошмара Королевской Улицы.

— Кровь. Ничего больше, — торжественно констатировал Бим.

— Хорошо, принимай следующих, — откликнулся Грэм из-за тонированного желтого стекла. Бим схватил в охапку несколько сетей и утащил за дверь берлоги искалеченных мастеров. Донеслось довольное кряканье Грэма, работа отвлекала его от невеселых мыслей. Охотники же после смены едва ли могли этим похвастаться.

«Да, кровь. Иллюзорная кровь изрубленного младенца», — подумал Джоэл, отвечая напарнику:

— Нет, пожалуй, даже не буду пробовать. Посплю чуть позже. К тому же скоро нам обещали выходной. Сегодня есть дела.

— Дела-дела… Ну тогда удачи с Джолин, — то ли ободряюще, то ли обиженно ответил Ли, хлопнув по плечу. — Адресами потом займемся?

Джоэл чуть не подпрыгнул, воровато озираясь, и спешно выпроводил Ли из дверей склада, гневно шипя:

— Не говори об этом в Цитадели.

— Ах да, извини, что-то забыл, — небрежно отозвался Ли. Он всегда скрывал свое замешательство под маской ленивого повесы. И чем развязнее он себя вел утром, тем глубже очередное ночное потрясение пронзило его разум. У калитки он еще раз хлопнул Джоэла по плечу и ответил:

— Ты там не теряйся с ней. Покажи, что ты крутой и все такое… Глядишь, в твоей мансарде и кошмары ей перестанут сниться. А я, пожалуй, загляну к Энн.

«К Энн-то тебе зачем?» — хотел бы спросить Джоэл, но Ли быстрым шагом направился к академии, да так торопливо, словно за ним гнались все твари Хаоса. Джоэл уловил в этой поспешности жгучую смесь пережитого стресса и неизбежной ревности. Именно они преследовали Ли, и он озлобленно убегал от ненужных переживаний.

Да, друзья-любовники клялись не ревновать друг друга к связям на стороне, но все же… Ли боялся, что Джолин всецело займет мысли Джоэла, не оставит места для напарника, боялся и скрывал это. Джоэл постоял у ворот цитадели в нерешительности, но все же направился к пекарне. Больше по зову долга, чем по велению сердца. С каждым шагом охватывало колючее замешательство, перед глазами смешивались лица пробуждающегося города.

«Она скоро понесет пирожки клиентам. Я могу разминуться с ней!» — испугался Джоэл, и отчего-то встреча именно в этот день показалась невероятно важной. Может быть, он хотел посмотреть, как себя чувствует Джолин после пробуждения. Если неплохо и уверенно, то, хотелось верить, разрубленные дети снились вовсе не ей. К тому же не отпускало желание предложить ей план спасения из рабства ненавистного пекаря. Джоэл уже все решил, но с каждым шагом вспоминал, насколько упряма Джолин, и уверенность в успехе нехитрого плана таяла.

На Королевскую улицу он прибыл слишком рано, в проулках еще не испарился желтоватый туман, но из трубы пекарни уже шел дым. Молодая работница наверняка трудилась на первом этаже у печей, пока Зереф с женой досыпали на мягких перинах, хотя с башен уже донесся оглушительный сигнал пробуждения. Вермело засыпал и просыпался в одно четко установленное время. Часы сна и бодрствования были таким же непреложным законом, как уплата налогов. А Зереф, возможно, нарушал оба правила. Налогами охотники, к счастью, не занимались. Хватало и других темных дел для ночных защитников города.

И одному из верных служителей порядка в это утро пришлось стоять ровно на том месте, где еще ночью висел Ловец Снов со страшной находкой. При свете утра дом выглядел прилично и даже уютно. Из-за закрытых ставень доносилась песня.