очень горько и больно. Да, мне чисто по-человечески очень хотелось, чтобы меня утешили и пожалели. Но несмотря на зашкаливающие сейчас эмоции, я прекрасно понимала, насколько тонкая грань меня отделяет от непоправимого. Один шаг в сторону Алекса… Один маленький чуть заметный шаг… Одно мимолетное мгновение слабости… И все. Я больше не смогу подавить чувства к нему. Я закрою глаза на все его подлости. Я останусь с ним и даже буду в какой-то мере счастлива. Но…это же снова предательство. Предательство самой себя.

Алекс расценил мой ступор по-своему. Нежно приподнял за подбородок мое лицо, чуть наклонился, но едва его губы обжигающе коснулись моих, я тут же отстранилась.

— Не трогай меня, — вот вроде бы и сказала я тихим спокойным голосом, но Алекс враз сорвался.

— Да сколько же можно! Тебе самой еще не надоело играть в обиженную недотрогу? Ты пришла ко мне за помощью, я готов совершенно бескорыстно и из благих побуждений эту помощь оказать! И в итоге ты же сама от меня шарахаешься безо всякой на то причины!

Безо всякой причины?.. Ну да. Чего это я. Он же у нас Господин Непогрешимая Идеальность, а я еще чем-то недовольна.

— Ты спросил, в чем проблема, я тебе честно на это ответила, — я никак не могла успокоиться. — Извини, если это ударяет по твоему самолюбию, но, да, мне неприятны твои прикосновения. И еще неприятней от того, что мне деваться некуда с этой проклятой магией, кроме как к тебе обратиться, как бы ты ни был мне противен.

Он так в лице переменился, что у меня от ужаса даже дыхание замерло. Резко и даже больно схватил меня… Треск рвущейся ткани… Ладонь Алекса на моем солнечном сплетении как ударом… Мощнейший всплеск магии перекрыл все мои мысли и эмоции. Но сила в этот раз не вырвалась наружу, она буйствовала во мне, нещадно подавляемая чужой превосходящей волей. Лишь несколько мгновений, и магия утихомирилась. А я обмякла в руках Алекса как тряпичная кукла, от слабости перед глазами все плыло. Даже с ужасом осознавая, что я обнаженная в его руках, ничего не могла сделать. Но, благо, силы быстро восстанавливались.

Открыв глаза, я натолкнулась на взгляд Алекса. Отражалась неспешно утихающая злость и какие-то еще невнятные пугающие эмоции. Да и сам он был чуть бледен — видимо, подчинение магии далось не так уж и просто. И сейчас явно едва себя сдерживал. Но не от ярости, от другого не менее сильного порыва. И ведь я ему сейчас даже воспротивиться не смогу…

Хорошо, хоть слабость притупляла пока мои чувства, иначе стало совсем уж тошно. Отстранилась от Алекса, он все же не стал удерживать. Кое-как держа края разорванного платья, чтобы хоть немного прикрыться, побрела к выходу из кабинета. Кинулась бы бегом, но банально сил не было. В затуманенном еще сознании пока билась всего одна мысль: отчаянное стремление оказаться как можно дальше.

— Кира, — выдохнул он.

Но я даже не обернулась. Меня уже потихоньку потряхивало на грани истерики.

Алекс решительно нагнал меня, но, к счастью, все же не прикоснулся. Его ладони замерли лишь в нескольких миллиметрах от моих плеч, словно в нерешительности. Словно если хоть раз сейчас меня коснется, то уже не сможет сдержаться.

— Кира, прости… Я просто сорвался. Я ни в коем случае не хотел тебя напугать, — прошептал он будто бы даже искренне.

Я ничего не ответила. Уж слишком сильно возможный ответ колебался от «Спасибо за помощь с магией» до «Будь ты проклят». Обидно, унизительно, страшно… На этом фоне даже и тени не мелькнуло радости, что хоть теперь я не опасна для окружающих.

— Кира, подожди, — Алекс остановил меня у самой двери, но по-прежнему избегал прикосновения. — Я принесу тебе другую одежду.

Он вышел, а я осталась в кабинете одна. Закусила губу, чтобы не разреветься. Может, я и сама виновата, что довела его на эмоциях. Но как же тошно…

Алекс вернулся с одним из свертков, из числа наших с Анной Викторовной покупок, и снова оставил меня наедине. Я переоделась и спешно вышла. Никого не встретив на пути, я покинула особняк.

У крыльца уже ждала карета, Алекс отдавал распоряжения кучеру, чтобы тот отвез меня в Вегард.

Я уже взялась было за ручку дверцы, но Алекс чуть придержал ее, не дав открыть. Тихо произнес:

— Я хочу поехать с тобой. Прошу, не отказывайся. Просто по дороге спокойно поговорим о том, что с нами происходит. Клянусь, я тебя не трону.

Но я даже не посмотрела на него. Лишь покачала головой. Снова нажала на ручку дверцы.

— Проклятье, почему с тобой так сложно… — порывисто вздохнул Алекс. Но препятствовать все же не стал.

Я села в карету и даже ни разу в окно не взглянула, пока мы не отъехали от особняка Арландских на достаточное расстояние.

Прохладный вечерний воздух убаюкивал. Откинувшись на спинку сидения, я бездумно смотрела на мелькающий за окном кареты лес. Уже опустились сумерки, начал накрапывать дождь. Даже казалось, что вот так внезапно наступила осень.

Странно, не было ни бушующих эмоций, ни лихорадочных мыслей — просто апатичное спокойствие. Мелькнуло лишь, что кольцо так потеряться может. Выкинут мое разорванное платье и все, никто же не в курсе, что там в кармашке семейная реликвия рода Арландских. Но при этом с потерей кольца как груз с души упал. Или так сказалась успокоившаяся магия?

Перебравшись на сидение напротив, я открыла маленькое окошко и попросила кучера:

— Если можно, я бы хотела выйти как раз на развилке, где старая дорога поворачивает к Дому факультета.

— Госпожа, так дождь на улице.

— Ничего страшного. Просто хочу немного прогуляться.

— Как прикажете. Остановлю, где нужно.

— Спасибо, — я снова закрыла окошко.

Бросила взгляд на свертки с покупками. Пусть едут обратно к Арландским, и Алекс сам Анне Викторовне объясняет что да почему. Устала я от вранья. И еще больше устала от того, что все решают за меня.

Перебрав все свертки, отыскала книгу, переданную Дотти. В карете уже царил полумрак, так что я зажгла несколько световых сполохов. Хоть название на обложке толком и не читалось, но сами полуистертые руны казались мне знакомыми. Кажется, видела я их где-то и именно в таком порядке… Но при этом я могла поклясться, что сама книга мне раньше уж точно на глаза не попадалась. Черный кожаный переплет, потертые золотые уголки… Несмотря на ветхость, фолиант выглядел солидно. Казалось, в таком уж точно какие-нибудь редкие и очень ценные знания.