Игорь обнял Николая, как бы беря его под свою защиту.

Официант удалился и скоро принес гостям графинчик с водкой. Хотя в забегаловке напитки продавались у стойки, важного гостя не грех и обслужить.

Горестная пирушка продолжалась, выпадая из времени и пространства.

* * *

Игорь проснулся оттого, что в бок ему что-то вдавилось. Вначале из-за темноты он ничего не смог разглядеть. Потом глаза привыкли. Откуда-то сверху, из маленькой, в кирпич, выемки в стене струилась серая полоска дневного света. Теперь он увидел, что лежит на старом кожаном диване, с продранной обивкой и выпирающими пружинами.

Диван почему-то казался знакомым. Уж не тот ли мастодонт, что когда-то стоял в его старом, до ремонта, офисе? Над Игорем нависали укутанные асбестом трубы, тянулись какие-то кабели. Игорь понял, что лежит в каком-то подвале. Тут же из темной дыры в стене выскочила мышь, побежала по трубе и замерла у спинки дивана, будто раздумывая, бежать ли ей дальше или отдохнуть рядом с Игорем. Игорь щелкнул языком и тряхнул головой, чтобы прогнать мышь, и тотчас застонал от боли.

С головой творилось что-то неладное. В подвале было холодно и сыро, из отдушины тянуло влажным воздухом. Игорь оглянулся в поисках одеяла или какого-нибудь пальто. На полу, рядом с диваном, спал человек, накрытый кожаной курткой. Игорь вначале узнал свою куртку, потом Николая, лежавшего лицом к тусклому свету.

То ли от скрипа пружин старого дивана, то ли без всякой причины Николай тоже проснулся. Он и вообще, как все постоянно пьющие люди, спал мало.

— Где мы, Коля? — спросил Игорь и попытался подняться, но голова закружилась, и он снова рухнул на диван.

— У меня дома, Дмитрич, — пояснил Николай.

Он поднялся, шаркая ногами, прошел в дальний угол подвала. Игорь услышал хлесткий звук булькающей струи.

— Вот теперь порядок. — Николай деловито застегивал ширинку на брюках. — Надо будет отлить, шеф, не стесняйся, ссы на пол. Там, глубже, подвал все равно водой наполнен. Ну а для большой нужды в углу ведро стоит. Я его выношу потом на помойку, когда жильцы спят.

Николай взял с перевернутого ящика, служившего столом, железную кружку и прошлепал к крану, врезанному в одну из труб. Вода со свистом ударила о жесть. Николай отхлебнул сам, потом поднес кружку к губам Игоря:

— Пей, шеф.

— Лучше бы пива, — прохрипел Игорь и, стуча зубами о кружку, сделал несколько глотков. — Дай-ка куртку. Бумажник достану.

Но бумажника в кармане не оказалось. Выпал он сам или кто-то увел его, теперь было не важно.

— Значит, здесь, говоришь, живешь? — переспросил Игорь. — А сантехники и ЖЭК не гонят?

— С ребятами-сантехниками я доходами своими делюсь, а больше сюда никто не заглядывает. А что, ничего хата? И мебель подобрал из брошенной. Диванчик свой не узнаешь, из вашей, кажись, конторы? И отопление опять же. — Николай прижался щекой к теплой асбестовой трубе, испытывая удовольствие от мягкого тепла. — И вентиляция без перебоев. Видишь дыру в стене, вроде люка в подлодке? Знаешь, куда она ведет? В аккурат к той высоченной тумбе, что на вашем дворе торчит. Ну, рядом с издательством.

Напоминание об издательстве вновь прорвало внутри Игоря ту заслонку, которой он отгородился вчерашним пьяным вечером. Он замолчал, больше ни о чем не спрашивая.

— Ну, мне, Дмитрич, пора отчаливать. Надо снова халтуру искать. Пойду к своим, в фонд «Ночлежка».

Там и стакан бульона нальют, и газетку «На дне» дадут на распространение. Ничего, братан. Не из таких передряг выбирались. А ты лежи лечись. Вечером я пивка принесу. Хочешь, радио слушай. Сантехник расщедрился! — Николай приподнял со стола черный кирпичик устаревшего транзисторного приемника. — Жрать захочешь, в железном ящике на столе полбанки тушенки. Только задраивай банку, а то мыши все зашмонают!

Николай скрылся в темноте, стукнул какой-то дверцей, и все затихло. Незаметно Игорь снова заснул.

Проснулся он от щекотки за ухом. Игорь хотел смахнуть что-то ему мешающее, но пальцы попали в капкан узкой ладони. Игорь открыл глаза. Рядом с ним на краешке изодранного дивана сидела Елена. Она отпустила его руку и погладила колючий подбородок. Голова Игоря, закинутая без подушки назад, отяжелела, затекла. На шее резко выступал острый кадык.

— Лена, это ты? — Игорь пытался осознать, где он: во сне или наяву.

Призрачная Елена грустно улыбнулась в полутьме.

Однако ее прикосновения были вполне осязаемы.

Она поправила Игорю подушку и подоткнула ветхое одеяло с торчащими из него клочьями ваты. Одеяло было короткое, видимо детское. Поэтому она укутала только ноги Игоря. На грудь ему положила куртку, поднятую с пола.

— Ты уже знаешь, что произошло? — Игорь окончательно проснулся и посмотрел на Елену грустными, виноватыми глазами. Запеленутый в кокон, он казался большим ребенком Лишь час назад ей стало известно о крахе фирмы «Игрек». Хотя беспокойство охватило Елену с вечера. Игорь задерживался дольше обычного. Она позвонила ему. Ответа не последовало. Елена набрала номер офиса. Охранник сообщил, что недавно заступил на дежурство. Шефа он не видел.

Сделав над собой усилие, Елена позвонила Ольге.

Та бросила резкое: «Его здесь нет» — и швырнула трубку на рычаг так, что у Елены чуть не лопнула барабанная перепонка. Потом она с замиранием в сердце позвонила в бюро несчастных случаев. Информации о человеке, похожем на Игоря, у них не было.

За окном еще нависала утренняя мгла, когда Елена вышла из дому. С первым поездом метро она примчалась на Петроградскую. Увидев во дворе джип Игоря, слегка успокоилась. Возможно, Игорь уехал по каким-то срочным делам на машине делового партнера. В этот ранний час в фирме находился один охранник. Он узнал Елену и открыл ей дверь, однако ничего нового сообщить не смог. Наконец в восемь утра в офис пришла уборщица. Она и рассказала Елене о том, что вчера в фирме были какие-то люди. После их визита сотрудникам фирмы сообщили, что временным управляющим теперь станет Алексей, так как Игорь является банкротом.

Уборщица не помнила, когда Игорь ушел. В офисе началась сумятица. Сотрудники забросили дела и гадали о судьбе издательства и своей собственной.

Даже уборщица не была уверена, оставят ли ее на работе новые хозяева.

К рассказу уборщицы присоединился и охранник.

Неожиданно он вспомнил одну подробность своего ночного дежурства. Кто-то стучал в железную дверь офиса. Вначале охранник решил, что это разбушевался дождь. Сильные струи давно барабанили о жестяной лист под окном. Но когда стук стал явным, он вгляделся в монитор внешнего наблюдения. Заштрихованная косыми струями картина двора была смазана. Все же он распознал местного забулдыгу Коляна, которого теперь все знали в офисе и как разносчика календарей. Колян был, как всегда, пьян. Он едва держался на ногах. Чуть в стороне, в темноте двора, на мокром асфальте, как оброненный куль, лежал, видимо, его собутыльник. Николай бормотал что-то невнятное, и охранник велел ему убираться подобру-поздорову: пускать в ночное время посторонних в офис он не имел права. Стук в дверь прекратился. Мельком охранник заметил, как во мгле двора Николай протащил на закорках своего дружка и скрылся за низенькой железной Дверью, ведущей в старое бомбоубежище.