знают, что делать. Первая реакция — послать куда подальше, потому что трусов не обслуживаю, сопли не вытираю, памперсы не меняю. Он ведь не из срочников — мобилизованный, по прежней службе знает, что если нет офицера, то командование принимает на себя кто-либо из бойцов. Видно, решительности ни у кого не хватило, потому и начались сопли и уныние. Но просьба матери — это святое.

Вызвонил своих друзей, оставшихся за «лентой», слёзно попросил помочь сходившим с ума родителям найти это «тело» и при удачном раскладе объяснить доходчиво, что негоже пугать папу с мамой. Ребята чертыхались, ругали на чём свет стоит «мобиков», но всё-таки взялись за дело. И о чудо: разыскали! К вечеру они сообщили: пятеро бойцов вышли, выбрались, вырвались, в том числе и этот звонивший, остальных будут вытаскивать. Но речь не о банальной для войны ситуации. Речь о моральной готовности сражаться и готовности умереть во имя Победы. Ты сделал выбор, ты пошел на войну, так будь добр соответствовать.

Под Камышевахой ещё летом дрались в окружении остатки батальона — семнадцать бойцов. Все офицеры погибли, связи нет, но бойцы продолжали сражаться. Один из них в темноте выполз на холмик и с пятой попытки смог дозвониться домой. Просил маму спасти его? НЕТ! Он просил через военкомат (!) связаться с командованием и сообщить, что батальон жив, сражается, но боеприпасы на исходе, и они готовы взорвать себя, но не сдаться. Они не уходили, потому что не могли вынести всех раненых (на двенадцать раненых всего пять здоровых!) и не хотели оставлять тела погибших командиров. Настоящих офицеров, и эти живые гордились погибшими.

Как повело себя командование — это отдельный вопрос, но ребят выручили соседи, и этот звонивший мальчик остался жив.

Практически ситуация один к одному, только в первом случае среди бойцов не оказалось личности.

Кстати, там же попали в окружение десантники. Они не смогли пробиться к своим, и никто не пришёл к ним на помощь. Когда у них закончились патроны, они взорвали себя вместе с ворвавшимися в дом врагами. Вечная им память!

P. S. Бардак, конечно, имеет место быть, поэтому вышедших бойцов мои друзья попытаются пристроить в другую часть. Беда в том, что в подразделения из «мобиков» командирами назначены тоже мобилизованные из числа офицерского состава. Многие оказались не на высоте. Некоторым для начала не мешало бы глотки закупорить. Были бы командирами нынешние кадровые — все было бы иначе, но на всех не хватает.

16

Не раз приходилось слышать стоны мобилизованных (!), что нет того или иного, что плохие офицеры, что не хватает БК и прочее. От солдат кадровых подобного НИКОГДА не слышал. Ничего идеального не существует, и каково общество, такова и армия: гниль и моральное разложение общества не могли не затронуть армию и остальные институты власти и управления. Но к каждому солдату командира не приставишь, и в бою зачастую боец самостоятельно принимает решение. Вывел солдат своих товарищей из окружения — стал командиром. Сумел организовать контратаку — стал командиром. Смог удержать бойцов от паники — стал командиром. Нечего оглядываться и искать плохих-хороших командиров: сам будь достойным.

Это краткий пересказ слов генерала, приводившего в чувство подрастерявшихся бойцов. Не бежавших, нет, просто дрогнувших. А офицеров действительно не хватает: пуля не выбирает по званию и должности, но так уж случается, что командиров выбивают первыми.

И ещё пример из жизни армий ЛДНР. Специально не называю ни полк, ни батальон — сейчас они воюют на загляденье. Но был момент, когда ещё не выкристаллизовавшийся в единый монолит батальон не пошёл в атаку на занятие села. А когда по нему ударили из миномётов — побежал.

Впереди метелил новоиспечённый комбат из мобилизованных: сам побежал и бойцов своих за собою повёл. Остановили короткими очередями из пулемёта над головами. Комбат пыхтел, пылая лицом, и прерывисто зачастил, что их накрыли минами, что там ад и они туда не вернутся, что сначала нужна арта и танки. Гриша уложил его «двоечкой», а остальных развернул и приказал возвращаться. Из толпы выделялся невысокий молодой паренёк. Он ничего не говорил, а только тщательно протирал свой автомат и улыбался уголками губ. Оказалось, комзвода, вынужден был отступать, коли комбат приказывает, да и оставаться со взводом не имело смысла: позиции батальона взводом не удержать.

— Принимай батальон, взводный, и дуй обратно. О вашем снабжении позабочусь.

Конечно, Гриша не просто превысил свои полномочия — наглым образом присвоил себе право казнить и миловать.

Комбата мы доставили в штаб, в батальон отправили «мотолыгу» и два БМП с БК и продуктами. А батальон потом воевал отменно с новым комбатом.

17

Мобилизованные просят «квадрики», тепловизоры, «ночники», ПБСы, прицелы и все остальное, что им НЕ НУЖНО до прихода в часть. Они еще не знают, где, кем и как будут воевать и будут ли вообще, но по персональному танку подай уже сейчас.

Может быть, слишком жестко и даже жестоко, но ничего тем, кто не на передовой, давать не надо. Совсем. Это в окопе (в дозоре, в рейде, в разведпоиске) необходимы «теплаки». Это наблюдателям нужны «ночники», да и то с удаленностью от передовой в несколько сот метров, иначе в индикатор прилетит пуля снайпера (читай: в лобешник). Не каждый может работать с коллиматором, но просят чуть ли не через одного. Антидрон отнюдь не для отстрела ворон — работает только по «квадрикам» на определенной высоте и не автоматной очередью, а лучом.

Да, всё это по-прежнему необходимо, но подходить к распределению надо ответственно, вручать чуть ли не под роспись и требовать возврата в случае, если часть отводят в тыл.

Много доблестными защитниками было брошено при отступлении, включая штатную технику, не говоря уже о даром полученной оптике и о прочем, а что-то даже оказалось на рынке (и такое бывает. Смотрите «Авито» и «Барахолку»), а всё потому, что достаётся даром.

Вообще-то в первую очередь для «мобиков» как воздух нужны самые обыкновенные лопаты. Ещё лучше, если это будут БСЛ — большие сапёрные лопаты. Повторял и повторяю: спасение жизни в окопах, выкопанных не в нитку, а с углами и выступами в полный профиль. За два месяца в нашей группе не было потерь вообще, потому что никогда не размещались в зданиях, домах культуры, казармах и т. д. Как бы ни были усталыми и измотанными — лопаты в руки и копать. При артобстреле милейшее дело укрыться в окопе или окопчике: осколки пройдут мимо, ну а если накроет прямым попаданием