class="p1">Загорский, поднявший чашку, чтобы отпить глоток кофе, неожиданно замер. Из казино вырвался помятый Ковальский и, презрев всякую конспирацию, сломя голову кинулся к действительному статскому советнику.

– Все пропало! – задыхаясь, крикнул он. – Уилтшир проигрался!

– Полностью? – спросил Загорский, нахмурившись.

– До последнего франка… – Ковальский дышал так тяжело, как будто это он сейчас оставил в казино два миллиона.

– В каком он состоянии?

– Явно не в себе. Боюсь, он что-то над собой сделает…

В этот миг дверь казино снова раскрылась и оттуда, пошатываясь, вышел Уилтшир. Волосы его стояли дыбом, глаза слепо перебегали с предмета на предмет, рот был полуоткрыт, как у безумного. Рукой он щупал карман пиджака, видимо, пытаясь что-то оттуда вытащить.

– Он ищет пистолет, – пролепетал Ковальский. – Он будет стрелять.

– Ганцзалин! – рявкнул Загорский.

Помощник одним прыжком перелетел через стол и метнулся к капитану. Он подоспел как раз в тот момент, когда тот выудил из кармана платок, чтобы вытереть пот с лица, и сжал его в железных объятиях.

– Что? – капитан глядел на китайца безумным взором. – Кто вы такой? Что вам надо?!

Он попытался вырваться из стального захвата, но безуспешно. Уилтшир заскрипел зубами.

– Отпустите меня! – крикнул он. – Отпустите, или я за себя не ручаюсь!

Тут, на счастье подоспел уже и Загорский.

– Что с вами, друг мой? – спросил он участливым тоном, сделав знак Ганцзалину отпустить капитана. Что тот и выполнил беспрекословно, поскольку оружия у Уилтшира не оказалось.

Капитан перевел взгляд на Загорского, голова его тряслась, как у параличного, взгляд блуждал.

– Все пропало, – пробормотал он. – Все пропало… Он обыграл меня. Против меня был шулер, они обманули меня. Все пропало, мне осталось только застрелиться!

Нестор Васильевич взял голову капитана в свои ладони и повернул к себе.

– Послушайте меня, Уилтшир, – сказал он решительно. – Вам не нужно стреляться. Я верну ваши деньги. Вы слышите меня? Я верну ваши деньги все до последнего фунта.

Кажется, слова его наконец достигли помраченного сознания капитана. Тот перестал трястись, застыл и смотрел теперь на действительного статского советника с какой-то детской надеждой во взоре.

– Вернете? – переспросил он. – Но как? Разве это возможно?!

– Верьте слову, – отвечал Загорский решительно. – Все деньги, до последнего фунта. Только позвольте мне вести переговоры с казино от вашего имени.

– Конечно, – пробормотал капитан. – Делайте все, что необходимо…

* * *

Лакей в зеленой ливрее вошел в кабинет председателя Общества морских купален Монако и торжественно возгласил:

– Его превосходительство действительный статский советник Загорский!

Мсье Блан, мирно попивавший свой послеобеденный диджестив, поперхнулся от неожиданности и закашлялся. Кашлял он, наверное, с полминуты, пока, наконец, не утих.

– Что? – проговорил он, обращая на слугу белые от ярости глаза. – Что ты сказал?!

– Его превосходительство действительный тайный советник Загорский! – снова прогремел лакей.

– Я это слышал уже! – взбешенный Блан затопал ногами. – Какого черта ему здесь надо?!

Ошарашенный вспышкой хозяйского гнева, лакей молчал, вылупив глаза. Наконец немеющими губами выговорил:

– С визитом…

– С каким еще визитом?! – закричал Блан. – Что он тут делает, хотел бы я знать?

Лакей молчал, неподвижно глядя куда-то над головой господина. Неожиданно раздался знакомый голос.

– Ваш слуга не совсем точен, – заметил Нестор Васильевич, появляясь на пороге кабинета. – Я пришел не с визитом, а с ультиматумом.

– Какой еще ультиматум, черт вас побери?! – мсье Блан побагровел от злобы, усы его, казалось, шевелятся сами собой.

Загорский сдержанно улыбнулся. Если господин председатель пожелает прислушаться к их требованиям, все завершится благополучно. Если же нет, Монте-Карло будет стерто с лица Земли.

– Что? – мсье Блан глядел на него с яростью. – Что за чушь вы несете? Какие еще ваши требования?! Кто такие эти «вы»?

Загорский прошел вглубь кабинета и уселся на диван – прямо на то место, где только что сидел сам Камиль Блан.

– Ушлите лакея, – сказал он весьма внушительно. – Это приватный разговор, не предназначенный для чужих ушей.

Несколько секунд мсье Блан смотрел на него без всякого выражения, потом махнул рукой. Лакей исчез.

– Присаживайтесь, господин председатель, – сказал действительный статский советник, указывая хозяину кабинета на кресло, стоявшее напротив него.

– Благодарю, – процедил Блан, опускаясь в кресло. Несколько секунд он мрачно смотрел на действительного статского советника, потом заговорил. – Итак, вы презрели мои предостережения, остались в Монако и, очевидно, готовы пожертвовать жизнью ради выполнения вашего задания?

Нестор Васильевич улыбнулся.

– Я презрел ваши предостережения, остался в Монако и, чтобы выполнить свою задачу, готов пожертвовать вашей, мсье Блан, в первую очередь вашей жизнью.

Собеседник молчал, глядя на него неподвижным взглядом.

– Я говорил про требования, – продолжал Загорский стальным голосом. – И вы совершенно верно решили уточнить, чьи это требования? Кто, так сказать, входит в компанию, кроме вашего покорного слуги? Я отвечу на ваш вопрос и, надеюсь, мой ответ произведет должный эффект.

Он вытащил из кармана конверт и положил его на столик, стоявший между диваном и креслом.

– Что это? – спросил мсье Блан, глядя на конверт так, словно это был скорпион или какая-нибудь черная мамба.

– Письмо от мистера Уилтшира.

– Какого еще Уилтшира? – Блан все никак не решался открыть конверт.

– Капитана бронепалубного крейсера «Эдуард IV», который стоит на рейде Монако.

– Что ему надо, этому Уилтширу?

Загорский слегка нахмурился.

– Вы задаете слишком много вопросов. Потрудитесь прочесть письмо, там все сказано.

Камиль Блан, наконец, преодолел себя и протянул руку к конверту.

– Вы правильно опасаетесь, – неожиданно сказал Загорский, и глаза его блеснули, как два темных изумруда.

Рука хозяина замерла над конвертом, но он сделал над собой усилие и все-таки надорвал его. Потом вытащил из конверта и развернул сложенный вчетверо лист белой бумаги. Письмо гласило:

«Председателю Общества морских купален Монако, мэру города Босолей мсье Камилю Блану.

Милостивый государь!

Вчера я имел несчастье оставить на зеленом сукне вашего казино два миллиона франков. Эти деньги я взял из судовой кассы моего крейсера. В вашем заведении меня совершенно бессовестным образом обманули, дав мне в качестве партнера вместо обычного крупье профессионального иллюзиониста. Если в течение двенадцати часов с момента получения этого письма вы не исполните моих требований, я пущу себе пулю в лоб. Но прежде я дам приказ канонирам, и мои пушки превратят ваш вертеп в развалины.

Вот список моих требований.

1. Немедленное возвращение на крейсер „Эдуард IV“ двух миллионов франков, выигранных у меня самым мошенническим образом.

2. Возвращение известных вам бумаг русскому дипломату Загорскому.

3. Освобождение русского подданного Платона Николаевича С. и передача его под покровительство дипломата