АЗЛИРИАНА ЧТО СИЛЬНЕЙ СТОКРАТ.

ЛИШЬ ПЕРВЫЕ СМИРЕННО СЛОЖАТ КРЫЛЬЯ,

НАСТУПИТ И СЕДЬМОЙ ВОЙНЫ ЗАКАТ.

– Ого!

– Местная поэзия? – Он задумчиво повертел в руках лист и скривился: – Эх, сюда бы Пушкина, мастер-класс показать…

– Пророчество! Ты нашел пророчество, Ром!!!

– Я? А? Да-а-а???

Тревога, не покидавшая меня последние часы, исчезла. На смену ей пришло умиротворение и твердая уверенность, что теперь-то мы знаем, как победить. Надо всего лишь найти то, что сильнее Азлириана в сто раз. Но если учесть, что Зоррхейн выкинул из мира две сверхсильных вещицы, а «маячок» на подсказку узрел только его наследник, то ответ напрашивался сам собой. Ключ к завершению войны в наших руках! Точнее, на шее Хранителя – Арьдерион.

Я кинулась к Ромке, едва не визжа от восторга.

– Тань?

– Ты даже не представляешь что нашел! Идем к магам. Они должны это увидеть.

Совершенно позабыв о том, что друг все еще прихрамывал на ногу, я спешила к Четверке, дабы поделиться открытием. Меня переполняла гордость и решимость, а еще эгоизм: обо всем должна была рассказать именно я.

– Найдите магов и арда. Пригласите всех в Тихий Зал. Срочно! – раздавала я указания, словно всю жизнь командовала придворными.

На входе в очередной поворот я едва не рухнула, когда путь преградил Пушок.

– Рррр!

– Чего рычишь?

– Ахррр! – зверь молотил хвостом по полу и метался туда-сюда.

– Говори уже! Умеешь!

– Гррр!

– Ой, все, брысь! Мне надо идти.

Драхэнд встал на задние лапы и оскалился.

– Да что случилось-то?

– Ложь! – выдавил дракон.

– Какая ложь? Где? Меня кто-то хочет обмануть? Хорошо, спасибо друг, учту.

– Ложь!

– Да поняла я.

Пушок закашлялся, подавившись словом, и упустил момент. Я прошмыгнула мимо него и почти бегом бросилась к Тихому Залу.

– Виуррр… – послышалось за спиной.

– Некогда мне болтать с тобой, – сказала сама себе. – Кажется, я впервые знаю, что делать.

– Когда кажется, креститься надо, – вставил словцо догнавший меня Рома. – Так бабушка говорила.

– Знаешь, какая надпись красовалась на двери моей комнаты?

– ???

– Не влезай – убьет!

– Так я это…

– Я предупредила.

Тихий Зал умел хранить тайны. А еще исключал любые магические стычки в случае, если обсуждение чего-то важного выходило за пределы переговоров. Но был у него еще один секрет: он не позволял людям врать. Знающие об этом умело подбирали слова либо увиливали от ответов, а вот непосвященные зачастую терялись, когда мозг диктовал одно, а язык говорил совершенно другое.

Вот только водить особо провинившихся в Зал на допросы запрещалось. По причине все тех же тайн, впитанных стенами. Мало ли у кого хватит ума «достать» из хранилища нечто важное, обойдя запрет на магию.

Все знали: когда речь шла о сборе в Тихом Зале, это значило, что вопрос и правда требовал обсуждения на самом высоком уровне. Но в этот раз собирала всех ардера. И это больше напоминало игру «угадай, что у меня в кармане?» – варианты поводов стремились к бесконечности. Отложив все дела, я направился в означенное место. Заинтересованные взгляды магов, уже ожидавших последнего из приглашенных (то есть меня), подтверждали догадку: ни Четверка, ни Тьеш, ни Ворхлах понятия не имели, что происходит.

Я нарочито громко захлопнул двери, давая понять собравшимся, что можно начинать. Таня вышла на середину. Ее волнение чувствовалось издалека, однако совершенно не вызывало плохого предчувствия. Верховный маг вуоргов привычно крутил в руке посох с резным набалдашником и изредка бросал нетерпеливый взгляд из-под кустистых бровей то на девушку, то на ее загадочного друга. Алн казался каменно спокойным, но я-то знал, что это напускное. Внутри он сгорал от любопытства. Собственно, как и все.

– Кхм… с чего бы начать? – Таня сжала руки перед собой и закусила губу.

– С главного, – подсказал Белый маг.

– Хорошая идея. Я знаю, как закончить войну.

– Неожиданно, – подался вперед маг Огня.

– Мы слушаем, – буркнул Ворхлах.

– Рома нашел пророчество.

– Вот так взял – и нашел? Все ходили мимо, а он второй день в Ал’Вааре – и сразу такой улов? – Нотки недоверия делали голос Синего резким и скрипучим.

Девушка уперла руки в бока и сделала шаг в сторону мага Воды:

– У вас есть повод не верить Хранителю?

– У меня нет причин ему верить.

– И тем не менее, только он смог разглядеть свечение от свитка, лежащего не один десяток лет под самым потолком Дома Знаний.

– И каким же цветом светился пергамент?

– Золотым, – поднялся Рома.

– Цвет архимага Зоррхейна! – шепоток вспорхнул, словно испуганная птица и рассыпался.

– Послушайте, я сам не в восторге от того, что моя прапрабабка Лиссарра оказалась не такой уж чокнутой, как все думали. Да еще и наградила мою бабушку, а та – меня этой… – он потряс в воздухе амулетом и выругался на непонятном языке.

– Ром! Молчи, – шикнула на него Таня. – Просто слушай и отвечай на вопросы, если понадобится.

Парень тяжело выдохнул, но все же сел на место.

– Итак, в пророчестве сказано, что Первых остановит то, что сильнее Азлириана в сто раз. Лично я склонна считать, что речь идет об Арьдерионе, – тонкий пальчик четко указал на медальон, хотя головы ардера не повернула. – Что скажете?

– До сих пор считалось, что Азлириан – самый сильный артефакт нашего мира, – взял слово доселе молчавший Тьеш. – Я очень сомневаюсь, что Арьдерион превосходит его по Силе хотя бы в два раза.

– Хорошо. Ваша версия? – вздернула подбородок девушка.

– Могу предположить, что в пророчестве упомянут Леггрен. Все таки, Сила лесов Асмэйна – самая древняя и самая могущественная из всех природных Сил Ал’Ваара.

– Соглашусь с Тьешем, – заговорил я. – Не зря же Первые хотели уничтожить и Леггрен, и Ансиэль. Возможно, их цель не разрушить магию алнов, а избавиться от того, что может укротить расу драконов.

– Но почему тогда знание открылось именно Хранителю Арьдериона? Почему Зоррхейн завещал это пророчество только своему наследнику? – Ворхлах пустился в рассуждения, активно жестикулируя рукой. – Ведь если допустить, что загадка касается Леггрена, то Ансиэль должна знать об этом хоть что-то! Но дитя молчит вот уже вторую тысячу лет, хотя могла бы предотвратить войну задолго до возвращения Силы Первых. Я на стороне ардеры, – заключил старик и умолк так резко, словно провалился в сон.