уйма. За столиками сидел, по большому счету, всякий сброд, но более-менее приличного вида люди тоже попадались на глаза. У некоторых мужиков на коленях восседали полуголые бабы.

Пока я пересекал пространство, как минимум десятка три пар глаз уставились на меня. В чьих-то глазах зажглось любопытство, в других — враждебность, а кто-то смотрел с тупым равнодушием.

Я постучал в дверь.

— Да! — послышался из-за нее крик.

Вошел в просторное помещение. Вдоль стен два дивана, в углу высокий шкаф, за столом восседал тучный мужчина с седыми волосами до шеи. Лицо его было испещрено морщинами, под массивным квадратным подбородком колыхался второй, мутновато-зеленого оттенка глаза смотрели из-под кустистых бровей пристально-изучающе.

— Хар? — задал я вопрос, ответ на который был очевиден.

— А ты, значится, щенком Ульбергов будешь? М-даа… измельчал ваш род, раз во главе его эдакое позорище встало. Еще и в цацках пришел, аки баба какая! — Хар, гогоча, указал на мою родовую брошь, приколотую к пиджаку. — Стыдоба…

Я проглотил издевку. Ничего — мое время скоро придет.

— Ты прикончил одного моего человека — одного из лучших, я тебе скажу. Что мы будем с этим делать, как ты думаешь, щенок?

— Думаю, что забудем и попробуем начать сначала, — улыбнулся я. — Подумайте сами: я захожу на свою территорию, а там два каких-то ублюдка творят беспредел. Я, конечно, даже не разбираясь, что к чему, стал принимать меры. Когда все закончилось, я остыл, все обдумал, понял, что воевать с такой серьезной группировкой мне не по плечу. Я просто хочу спокойно жить и делать свое дело. И я готов вам платить, если вы не будете мне мешать.

Хар с минуту разглядывал меня так, будто оценивал шлюху в борделе. Наконец, он хлопнул по столу и произнес:

— Давай поглядим, чем ты меня порадуешь!

Я положил перед ним на стол сумку с деньгами. Хар пересчитал.

— Миллион крон… отлично…

Я раскрыл рюкзак и аккуратно и бережно выставил перед мужчиной склянки с добавками к алкоголю.

— И что, правду ли говорят, что от них крышу срывает похлеще, чем от наркоты?

— Не знаю, я никогда не баловался наркотиками и не собираюсь, — пожал я плечами. — Но то, что эффект от добавки очень сильный и то, что от нее кайф острее, чем от простого алкоголя — это да.

— Сейчас мы это и проверим!

Хар снова хлопнул по столу, затем встал — этакая колыхающаяся гора жира — вытащил из шкафа бутылку бордового пойла, плеснул в стакан, откупорил склянку, добавил порошка из нее в стакан и протянул последний мне.

Я мигом проглотил содержимое и с омерзением почувствовал стекающий по пищеводу жар с кисловатым привкусом. В голову ударило через пару минут. Все это время Хар выжидающе глядел на меня. Но я заметил, что он беззвучно усмехнулся, как только я схватился за стакан. Гад решил, что не отраву ему подсунул, раз сам пью.

Меня уже вовсю шатало, когда Хар подошел ко мне и хлопнул по плечу, от чего я чуть не свалился на пол.

— Молоток, щенок! Коли будешь так же сговорчив и дальше — мы с тобой отлично поладим. А теперь пойдем — поглядишь на мой триумф.

Хар вывел меня обратно в зал и велел садиться в укромное место — за одним из столиков у стены. Но отсюда мне открывался отличный обзор на барную стойку. Хар встал за ним и несколько раз оглушительно стукнул здоровенным кулаком об стол.

— Кто у нас тут любитель острых ощущений, а? Хотите срыв башки получить? — проорал Хар, обращая горящие предвкушением победы глаза на толпу.

Ответом ему был ор из десятков голосов людей разной степени пьяности.

— Тогда покупайте мой новый коктейль — и срыв башни вам гарантирован!

Половина толпы ринулась за добавкой, а другая половина стала подозрительно ожидать, чем же закончится этот цирк.

Я тоже выжидал. Скосил глаза в разные стороны, убедился, что моя скромная персона никому не интересна, и оторвал с обратной стороны броши сиреневую капсулу, напоминающую крохотную виноградину. Отправил в рот и проглотил. Дерьмово, что запить нечем. Ужасная горечь растеклась по моему рту и горлу. Я поморщился.

Люди, не переставая, подходили к барной стойке и покупали у Хара коктейль за коктейлем. Они вливали в себя литры моего «Шторма», шатались, запутывались в собственных ногах, орали в приступах экстаза, конвульсивно дергались в попытках станцевать последний танец своей жизни…

Действие началось приблизительно спустя полчаса. Люди стали один за другим хвататься за горло, хрипеть, давиться кровью, которая начала хлестать из их ненасытных глоток…

Мне было опасно оставаться здесь, но я решил рискнуть довериться своим временным союзникам. Уж больно хотелось поглазеть на эпичный конец этого представления.

В зале начался форменный хаос. Вопли, хрипы, стоны, проклятья вперемешку с матом — даже воздух, казалось, завибрировал от этой адской какофонии.

Хар и с десяток его бойцов, тут же материализовавшихся рядом с боссом невесть откуда, были в растерянности — но только первую минуту. Затем Хар разразил воздух своим хриплым, полным ненависти, голосом:

— Быстро отыскать мне сосунка-барона! Мы его линчуем сейчас прямо тут!

Но осуществить задуманное они не успели. Из толпы вышел высокий, мускулистый мужик в кожаных штанах, косухе и высоких сапогах и проорал в толпу:

— Друзья, Хар подсунул нам яд! Уж не знаю, из какого дерьма он готовил свои новые коктейли, но спускать такое с рук нельзя! Такие ошибки не прощаются! Из-за того, что этот алчный кусок дерьма пожалел для своих посетителей качественные ингредиенты, мы тут все сдохнуть можем! А некоторые уже трупы! — Мужик указал рукой на несколько бездыханных тел, в неестественных позах валявшихся на полу.

Толпа заревела разъяренным зверем. Несколько человек ринулись к телам и проверили пульс.

— Мертвы! Все мертвы! — завопила девчонка, которая трясла за плечи один из трупов.

— Мой сын! Вы отравили моего сына! — Мужчина, который секунду назад ощупывал пульс молодого парня на полу, вскочил и метнулся к Хару. — Убийца, ты сейчас ответишь за моего сына!

Услышав этот вопль страдания, этот крик горя, рвавшийся из груди мужчины, потерявшего сына, мне на миг стало дурно.

«Я убил его сына! Я убил их всех!»

Я тряхнул головой.

«Я не мог иначе! Не мог! Порой необходимо перешагивать через трупы и приносить жертвы, чтобы достичь чего-то более великого».

Послышались еще чьи-то отдельные крики