быть необычного в пещере?

— Да все, что угодно. Чем, по-твоему, должно тянуть оттуда? — она показала рукой в темную глубину пещеры. — Сыростью, холодом. А тянет теплом. На мне даже куртка высохла.

— Это от тебя тянет теплом, — улыбнулся Саша.

— Не смейся. А еще мне снилось, что к нам кто-то подошел, стал — вон там — и внимательно так нас рассматривает. Я сначала испугалась, хотела проснуться, а он исчез.

— Кто?

— Не знаю. Интересно, да?

— Интересно. Ты очень хочешь есть?

— Ерунда. Я привыкла. Когда сбрасывала вес, не ела по несколько дней. Дура, конечно.

— А я однажды решил проверить, сколько выдержу. Продержался два дня, потом решил, что глупо, и так наелся…

Саша подбросил в костер несколько сухих веток и стал палкой подгребать к костру разлетевшиеся угли. Вместе с углями подгреб к костру горсть сухой песчаной земли. В земле что-то блеснуло. Саша осторожно разгреб землю руками. Рядышком лежали несколько пустых винтовочных гильз. Казалось, они оставлены здесь совсем недавно — не позеленели, не почернели от времени. Саша собрал их на ладонь и показал Наташе. Наташа надела очки, внимательно, без всякого испуга осмотрела гильзы и тихо сказала:

— А Павел Сергеевич говорил, что тут никого не было, нет и быть не может.

Павел Сергеевич и Виктор медленно поднимались вверх по снежнику. До вершины было еще далеко, но острой грани ребра рукой подать. Предзакатное солнце, вырвавшись из облаков, высветило фантастическое нагромождение останцов, пелену ослепительного снега, тревожные разводы красно-золотого неба, полосы длинных причудливых теней.

— Все! — сказал, останавливаясь Виктор. — Если связь есть, она и здесь есть. Необязательно тащиться на самую верхушку.

— Мы еще в зоне. Надо перевалить хребет.

— Проверим, — не согласился Виктор и стал нажимать кнопки мобильника.

Длинные безответные гудки доказали правоту тренера.

— А если там тоже зона?

— Посмотрим.

— А если зона?!

— Пойдем дальше.

— Дальше? Куда?

— Туда, где будет связь.

— Все равно они уже сегодня не полетят.

— Зато будут знать, где мы. Прилетят завтра.

— Мы что, будем здесь ночевать?

— Можешь вернуться.

— А вы?

— Пойду дальше. У нас нет другого выхода.

— Я же слышал вертолет!

— А я не слышал. Значит, он был далеко. У нас всего одна ракета, нельзя рисковать. Идешь?

Они медленно пошли к седловине.

«Форд» Незнакомца, поднимая клубы пыли, проехал по единственной улочке маленькой алтайской деревушки и остановился у предпоследнего дома за небольшим неогороженным огородиком, от которого почти вплотную к картофельным грядкам начиналась тайга.

На крыльцо вышел маленький седой алтаец и ожидающе смотрел на вылезавшего из машины дядю Васю.

Незнакомец и Сожников остались в машине.

— Обещай любые деньги, соглашайся на все условия, — напутствовал Сожников спину дяди Васи.

Тот сделал вид, что не слышит и неторопливо пошел к дому.

— У вас очень хороший сын, Владимир Григорьевич.

Сожников искоса глянул на Незнакомца и снова стал с тревожным любопытством наблюдать, как дядя Вася поздоровался с алтайцем, сел рядом с ним на крыльцо, угостил сигаретой и стал что-то объяснять, показывая рукой то в сторону машины, то в сторону гор.

— Вы имели возможность убедиться в этом? — спросил он после затянувшейся паузы.

— В критической ситуации такие, как он, ведут себя достойно, но не всегда осмотрительно. А опасность редко бывает заранее очевидна.

— Что вы имеете в виду? — спросил Сожников, не отводя глаз от сидевших на крыльце собеседников. Алтаец отрицательно закрутил головой, сделал попытку встать и уйти в дом, но дядя Вася удержал его за рубаху и снова, выразительно жестикулируя, стал что-то объяснять.

— Мне кажется, он похож на вас. Вам совсем необязательно участвовать во всем этом самому. У нас опытные спасатели, они сделают все возможное…

— Я сам хочу сделать все возможное, — оборвал его Сожников, глядя на крыльцо. Алтаец по-прежнему то и дело отрицательно покачивал головой.

— Завтра вы должны подписать важный договор…

— Послезавтра, — дернулся Сожников, поворачиваясь к Незнакомцу. — Откуда вам это известно?

— Завтра. В одиннадцать. Вы успеете.

— Почему я должен успевать? Договор подпишет мой заместитель.

— Мне почему-то кажется, что он подпишет совершенно другой договор.

Сожников помолчал, обдумывая услышанное, потом спросил:

— Информация достоверная?

— Вполне. Завтра вы в этом убедитесь.

— Сколько вы за нее хотите?

— Вы ее уже имеете.

— А все-таки?

— Может быть, это вам покажется смешным, но я люблю честную игру.

— В наше время честные, как правило, проигрывают.

— Возможно, я не точно выразился. Хотел сказать — по возможности честную игру.

— И все-таки — во сколько вы оцениваете эту возможность?

— Предоставляю оценить ее вам. За ночь вы успеете доехать до города.

Дядя Вася и алтаец поднялись и пошли к машине.

— Хорошо, я оценю.

Сожников вышел из машины навстречу подходившим.

— Знакомьтесь, — сказал дядя Вася. — Михаил. Лучший знаток этих мест, лучший проводник, лучший охотник. Я ему все обсказал, разобъяснил. Наполовину, считай, договорились, наполовину еще думать будет…

— Наполовину — это как? — спросил Сожников, пожимая руку алтайцу.

— Больше чем наполовину, — поправился дядя Вася.

— Сам скажу, — алтаец внимательно посмотрел в глаза Сожникову. — У нас говорят — кто в ущелье огненных духов попал, в другой мир вошел. Может вернуться, может не вернуться. Вернулся… — он показал один палец. — Сколько не вернулись — никто не знает.

— Что там такого особенного?

— Все особенное.

— Говорят или наверняка знаешь?

— Мой дед вернулся. Остальные, что с ним были, там остались.

— Что он рассказывал?

— Ничего не рассказывал. Сказал — нельзя туда ходить. Огненный дух не хочет.

— Может, договоримся с этим духом?

— Сам будешь говорить?

— Сам.

— До перевала проведу. Потом будем эхо слушать. Если сердиться не будет, дальше пойдем. Если будет — надо ждать.

— Договорились, — сказал Сожников. — Вылетаем рано утром. За вами заедут.

— Зачем заезжать? Сам приду. Богу веришь?

— Верю.

— Молиться всю ночь надо. Легкую дорогу просить. Сын у тебя хороший?

— Там все хорошие.

— Если хороший — будет лучше, если плохой — еще хуже будет. Не боишься?

— Нет.

— Тогда ладно.

Он хотел еще что-то сказать, не сказал и, не попрощавшись, пошел в дом.

— Сначала — ни в какую, — стал объяснять дядя Вася. — Потом гляжу, задумываться стал…

— Садись! — приказал Сожников, открывая дверку машины. — Времени в обрез.

Машина сорвалась с места.

— Решение окончательное? — спросил Незнакомец, напряженно глядя на несущуюся навстречу дорогу.

— Окончательное, — отрезал Сожников.

— Жалко.

— Машину, вижу, хорошо водишь.

— Бывший гонщик.

— Поедешь в город. Постарайся успеть.

Сожников протянул Незнакомцу ключи от кабинета и сейфа.

— Это ключи от сейфа Кучинского. Заберешь печать и папку с договором. Охране я позвоню. Кучинскому скажешь… Лучше ничего не говори. Приеду — сам разберусь.

Некоторое время ехали молча.

— Справишься?

— Постараюсь.

— Постарайся.