* * *

Покои Равены находились на втором этаже Белого Павильона. Она знала, что на первом этаже есть комнаты для приставленных к ней слуг, но здесь ее никто не беспокоил.

Перед сном Равена вышла на веранду. Со второго этажа открывался чудесный вид на пруд и парк. В свете луны отсюда было видно даже горбатый мостик, перекинутый через пруд. И клен, возле которого состоялся ее сегодняшний разговор с Рилом.

Когда Равена покидала вместе с ним земли воронов, она и подумать не могла, что всего пару дней спустя этот парень предложит ей стать его женой.

Она понимала, что в этом вопросе Рил не может лгать ей. Если она войдет в семью предводителя клана в качестве невестки, то будет под защитой лисов. Возможно, тогда ее жизнь наконец станет прежней — спокойной и размеренной. Не этого ли она желает? Больше не тревожиться о завтрашнем дне, не терзаться неизвестностью, не зная, какие еще испытания преподнесет ей судьба.

В отличие от Натаниэля, ни Рил, ни его отец не стали обманывать ее. Адэрлет, не таясь, признался, что ее брак с его сыном для их клана — гарантия на будущее.

«Мне стоит согласиться, — думала Равена. — Я боюсь неизвестности. Боюсь быть одна. Мне просто нужно место, где я буду чувствовать себя в безопасности».

Еще какое-то время она смотрела на отражение луны в пруду, на лунную дорожку, которая тянулась прямо к ней, словно заманивая к себе: «Иди ко мне, я отведу тебя, куда захочешь — лишь ступи».

— Эта тропа слишком зыбкая, — задумчиво произнесла Равена вслух.

Повернувшись спиной к пруду, она вернулась в комнату и, забралась в постель.

Ей снился Натаниэль. Он был здесь, в комнате на втором этаже Белого Павильона в Клане Лисов. Подойдя к ее постели, Натаниэль сел на край. Равена смотрела в его черные глаза — глубокие, как темные морские воды. Ей казалось, эти глаза затягивают ее на дно, и если она не будет сопротивляться, то утонет в них, пропадет навсегда в этой непроглядной бездне. Равена не хотела тонуть — она хотела убежать прочь от этих глаз. Так далеко, чтобы взгляд, проникающий прямо ей в душу, нигде не нашел ее.

Но Натаниэль словно почувствовал ее желание сбежать и подался вперед. Оперся ладонью о ее подушки, вторая рука скользнула ей под голову.

— Моя Равена, — произнес его голос совсем близко, а губы запечатлели поцелуй на ее губах.

Равена не могла сопротивляться. Она чувствовала, как скользит по телу ее одежда, как касаются обнаженной кожи пальцы и губы Натаниэля. Родной голос, прекрасный и нежный, между поцелуями снова и снова повторял одно и то же:

— Моя Равена. Только моя. Моя…

Равена раскрыла глаза, выныривая из сна. Села на постели и посмотрела вокруг. Убедилась, что Натаниэля рядом нет — он лишь приснился ей, — и, внезапно задрожав, обняла себя руками.

— Не смей, Натаниэль, — прошептала она, зажмурившись. — Ты предал меня — у тебя нет права называть меня своей. Даже во сне.

Почему даже здесь, в Клане Лисов, когда она так далеко от Натаниэля, его образ преследует ее? Почему она не может перестать думать о нем?

Почему мысль о том, чтобы стать не его женой, внезапно так ужасает ее?

* * *

Утром к павильону пришел Рил и пригласил Равену на прогулку.

— Я хочу показать тебе наше Древо клана, — сказал он.

Они прогуливались через сад. Какое-то время шли молча. Равена чувствовала, что взгляд Рила время от времени останавливается на ней, но не отвечала на него. Она была уверена, что после того что случилось между ними вчера, будет чувствовать себя смущенной. Однако внутри царило спокойствие.

Если она останется с ним, так будет всегда: ее сердце не будет тревожно биться, и этот хитрый лис определенно никогда не даст ей заскучать. Он может стать ей не только мужем, но и другом. Возможно, где-то в глубине души она надеялась, что он уже стал ее другом.

Почувствовав, что Рил хочет что-то сказать, Равена решительно опередила его:

— Рил, я хотела спросить насчет гравюры в Белом павильоне.

— Какой именно, их там много, — отозвался он.

— Той, где изображены Великие Кланы.

— Ах, вот ты о чем… И тебя что-то встревожило? Вижу по твоему лицу, что это так.

Равена размышляла некоторое время, как задать следующий вопрос, чтобы не вызвать подозрений и не сказать лишнего. Наконец решилась.

— Служанка, которая прислуживает мне, сказала, что на гравюре четыре фигуры, — уклончиво произнесла Равена.

— А ты видишь пять, верно? — улыбнулся Рил.

Равена вскинула на него глаза.

— Ты видишь пять фигур на этой гравюре?! — оживилась она.

Рил кивнул.

— Но так было не всегда. Когда я был ребенком, я так же, как и все слуги, видел четыре фигуры. Однако после того как отец рассказал мне о существовании Клана Сапфиров, я вдруг обнаружил, что на самом деле фигур на этой гравюре не четыре, а пять. Пока ты не знаешь о пятой, ты не можешь увидеть ее.

Равена сделала глубокий вдох и выдохнула.

«Любопытно, — подумала Равена. — Вероятно, если бы я сказала Рилу о том, что кланов не пять, а шесть, он бы увидел и шестую фигуру на картине. Хотя, кто знает, может быть, я вижу ее еще и потому, что побывала в мире Тьмы, пусть и ненадолго».

— В самой гравюре нет магии, — продолжа Рил. — Предполагаю, что так действует магия Клана Сапфиров. Дети неба скрывают свое существование от непосвященных.

Равена промолчала, а про себя подумала:

«Сомневаюсь, что дело в магии сапфиров. Они могли бы скрывать свое существование, но зачем им скрывать существование еще одного клана? Нет, здесь что-то другое. И почему это так сильно беспокоит меня?»

— Вот мы и пришли, — произнес вдруг Рил с трепетом в голосе. — Это Актуя.

Подняв глаза, Равена увидела растущее на открытом месте дерево: высокое, с изогнутым, словно человек, застывший посреди танца, стволом. В светло-зеленой листве гнездились то тут, то там островки цветов — крупных и белоснежных.

Адэрлет не обманул, подумала Равена. Древо Клана Лисов цвело, ему было далеко до увядания, но все же… Его цветение никак нельзя было сравнить с безудержным цветением Караса в тот день, когда Древо Клана Воронов расцвело впервые за пять лет.

— С древнего языка наших предков, — произнес Рил, — Актуя означает «белая свадьба». Когда я был ребенком, во время цветения Актуи весь сад становился белым — так много было цветов. Они устилали все тропы в саду. И тогда сад становился похож на невесту, одетую в нарядное свадебное платье. Это было… словно наступал долгий пир для всех. Пир от середины весны до середины лета, когда Актуя отцветала.

Он внезапно сошел с места, будто хотел обойти Равену, но вместо этого остановился у нее за спиной.