это, притворяясь влюбленной невестой. – Вы не представляете, как вам повезет, если вы все же найдете в нем свою пару. Но если вдруг захотите уйти, то только через пять лет, не раньше, мисс Виктория. Все это будет указано в брачном договоре, - закончил Альфред под одобрительное покачивание головой Елены.

— Я никуда не тороплюсь. У меня есть планы, и, думаю, Лео не успел поведать о моих мечтах. Но вам и не нужно этого знать. Для себя я прошу только безопасности…

— Я положу вам приличное содержание. Вы можете снимать деньги ежемесячно, а можете накопить за время, пока будете женой моего сына. За год вы получите тысячу долларов. Но если поспешите расторгнуть брак, счет для вас закроется, - с извиняющимся выражением лица перебил меня Альфред.

— Так значит… вы сможете помочь мне избежать суда и тюрьмы? – громко спросила я, и слуги, принесшие перемену блюд, замерли за спинами хозяев и гостьи. Мать Лео, отпившая в этот момент из бокала, тяжело сглотнула, а его отец посмотрел на сына.

— Идем, отец. Мне нужно все рассказать. Думаю, мы вдвоем решим этот вопрос, - Лео поднял салфетку с колен, скомкал и бросил ее на стол. Он посмотрел на меня так, словно хотел убить своим взглядом.

— Простите, я была резка, но хочу, чтобы вы не испытывали иллюзий. Мне нужно понимание: получится ли у вас исполнить вашу часть этого договора. Мне не нужны деньги, не нужна протекция и ваши связи… лично мне. Но для дела… - я опустила глаза, дождалась, когда Лео с отцом выйдут, и посмотрела на Елену.

Ее светлые ресницы дрожали, как будто в замедленной съемке.

— Вы не навредите моему сыну? – тихо спросила она.

— Никогда и ни за что, клянусь вам, - твердо ответила я и положила свою ладонь на ее, сжимающую салфетку с такой силой, что костяшки пальцев побелели. - Я лучше умру, чем сделаю ему больно, мэм… Елена.

— Я не хочу терять единственного теперь ребенка ради амбиций мужа. Да, я поддерживаю его во всем. И теперь согласна с воспитанием наших детей, с образованием, которое он ему дал, несмотря на то, что изначально хотел для него другого. Наш Лео сможет жить и без нас, даже если все это, - она подняла ладони и осмотрела столовую, будто видела ее впервые, - если все это исчезнет. Мой муж был беден в детстве. За годы сам смог все это заработать, и теперь…

— Теперь он хочет признания, - закончила я за нее.

— Да, но он его заслуживает! А эти снобы, считающие себя сливками общества, - ее лицо теперь выражало презрение и даже отвращение к тем, о ком она говорила, - они и мизинца его не стоят. Он построил столько больниц, столько школ и церквей…

— Елена, я вам верю, потому что хорошо знаю Лео. Он не может быть сыном плохих людей, - я снова посмотрела на нее. И теперь она положила руку поверх моей.

— Принесите нам десерт. Виктория, вы любите сладкое? – видимо, успокоившись после моего заверения и взяв себя в руки. Пока мужчины разговаривают, так как ничего не могла решить сейчас сама, она решила провести это время плодотворно.

— У вас есть братья или сестры?

— У моей мачехи есть сын. Ему шесть. Зовут Оливер. Он добрый и отзывчивый. Мне кажется, он даже любит меня. Но его мать меня ненавидит…

— Ты сказала, что она содержит отца? Значит, они тоже из выскочек, как и мы? – она усмехнулась своим же словам, называя себя так, как привыкла слышать о себе.

— Да, Елена, только мне непонятно… чем я могу навредить ей, чем я мешаю отцу..

— Девочка моя, этот мир мне стал понятен лишь тогда, когда у нас появились деньги. Твоя мачеха попросту боится лишиться власти. Даже не она, а, скорее всего, ее отец. Твой муж может оказаться богаче его. И тогда… тогда твоим отцом будет управлять не она и ее отец, а зять. Мистер Вудстер... твой отец... он заседает в парламенте? - глядя мне в глаза, спросила Елена.

Я осторожно кивнула.

Теперь мне все стало абсолютно понятно.

Глава 38

Родители Лео настаивали, чтобы мы остались, ведь нужно было начать приготовления к свадьбе. Но, к счастью, Лео настоял на своем, и мы не поменяли планы.

Мы забрали заказ, который я проверила с особой тщательностью, оценив габариты: если я смогу увеличить производство, то на первое время этого агрегата мне вполне хватит. Достаточно было пропустить зерна сквозь эти валки всего один раз и приступать к запеканию.

Если подкрутить всего в двух местах, то валки сминали овес в кашицу. Она мне тоже была интересна, чтобы получать ту самую мелкую текстуру, которой я сейчас добивалась сложным ручным трудом.

Моя машинка имела ручку, и крутить ее было достаточно тяжело. Если бы мне одной пришлось это делать, то рук я не чувствовала бы уже через пару дней работы.

Нам даже не пришлось менять билеты: мы сели в в ночной поезд. Родители Лео провожали нас, собрав в дорогу массу корзин с подарками и едой.

— Девочка моя, спасибо тебе за честность. Спасибо, что не стала притворяться и врать, - Елена долго держала мою руку в своей, пока Лео говорил с отцом чуть в стороне.

— Я понимаю, что вы любите своего сына и переживаете за него, Елена. Он так много сделал для меня, что я лучше наврежу себе, чем ему, - уверила я любящую мать и с радостью откликнулась на ее объятия.

Я села в поезд не просто довольная, а даже счастливая: Лео может продолжать свою работу. А значит, и я могу заниматься