своим делом. Мой будущий свекор уверил, что возьмет ситуацию с моей родней на себя. Счастливые мы ехали в купе, дожидаясь, когда народ рассядется и задремлет, чтобы в тишине поговорить спокойно.

Двухместное купе оплачивал, естественно, Лео. Как я ни спорила с ним, он настоял на этом. В итоге мы получили по широкому дивану, на которых можно было со всеми удобствами добраться до места, и чистое белье. А также завтрак, обед, ужин и улыбку проводника, когда он, постучавшись, открывал дверь купе.

Проснулась я от мерного постукивания ложки о железную кружку. Открыв глаза, увидела уже одетого по всей форме Лео. Он не заметил, что я смотрю на него, и пытался что-то выудить со дна кружки, не особо бренча при этом.

— Там что-то очень вкусное? – поинтересовалась я.

— О! Извини, что разбудил. Это и правда очень вкусно, Виктория. Они к чаю дают какую-то сухую смесь, - он поднял со стола бумажный пакетик, потряс им и бросил обратно на стол. Твой чай остывает, но ты еще успеешь это испробовать.

— Мне нужно умыться, - спустила ноги на пол и, довольная, вспомнила, что теперь у меня есть туфли и не придется каждый раз использовать шнуровку на ботинках.

Уборная была рядом и, к моему счастью, оказалась не занятой. Там был умывальник, зеркало и тот самый дорожный унитаз. Правда, выглядел он не так, как в поездах моего времени, но все же деревянное сиденье достойно обрамляло дырку в полу. Посмотрев в которую, можно было потерять сознание: я видела землю и мелькающие шпалы.

Свободное платье, которое дома я использовала как рабочее, стало моим дорожным. В нем я спала и проводила весь день в поезде, в отличие от моего жениха, который с утра менял сорочку на нарядную, надевал свой шелковый жилет и выглядел всегда респектабельно.

Чай и правда порядком остыл, но я решила не менять его. Завтрак должны были подать вот-вот, и тревожить людей из-за этой мелочи не хотелось.

Бумажный пакетик, свернутый так, как раньше в аптеке упаковывали самодельные порошки, имел оттиск печати. На ней значилось, что внутри смесь сухих ягод, которые можно добавить в чай или в горячую воду.

Лео читал газету, и я, не отвлекая его, решила изучить эту смесь, отхлебывая теплый и сладкий чай. Кусочки ягод имели разный помол. Здесь угадывалась облепиха, которую я выбрала и попыталась разжевать. Она хрустнула, и внутри я обнаружила мягкую, будто вяленую начинку. Клубника и еще какая-то кислая ягода хрустели, как снеки.

— Лео, скажи, а не будет ли на завтрак каши? – не отрываясь от разглядывания смеси, спросила я.

— Думаю, будет, Виктория. Ты можешь узнать, что сегодня можно заказать, и тебе принесут, - с улыбкой ответил Лео. Он наблюдал за мной, как за дикаркой, которая все это видит впервые, но не подавал вида.

Стук в дверь отвлек меня от бумажного пакета с мелкими крошками. Лео ответил, что можно войти. В купе ввалился огромный, с пушистыми, будто бутафорскими усами, немолодой, но с виду добродушный мужчина.

— Мистер Лоуренс, мисс, я хочу предложить вам завтрак. У нас имеется…

— Каша у вас есть? – не дождавшись, когда он перечислит весь список, перебила его я.

— Конечно, мисс, - он улыбнулся мне, а я думала, что сейчас он выстрелит в меня глазами и убьет наповал.

— Мне очень горячую кашу и очень горячий чай вот с этими ягодами, - я указала на пакетик, распотрошенный по всему столу.

— Мне то же, что и мисс, - спокойно добавил Лео и продолжил читать, закрывшись газетой. Проводник вышел, и я заметила, что газета, закрывающая от меня лицо Лео, несколько дрожит.

— Ты там что, смеешься?

— Извини, я не мог больше терпеть, - Лео опустил газету, и я увидела слезы на его глазах. Он прикусывал губы, чтобы они не расплылись в улыбке.

— «Извини»? – переспросила я. – Но что смешного я сказала?

— Просто… дело не в том, что ты сказала. Я уже несколько раз видел это твое лицо, когда ты что-то задумала. Ты просто не замечаешь, что творится вокруг тебя. Я уверена, что каша как-то связана с этим пакетом, - он указал на рассыпанные по всему столу от тряски кусочки ягод.

— Да, сейчас мы с тобой попробуем кашу с этими сухими ягодами. Вон как тебе понравились, - я указала на кружку, из которой он с таким усердием вынимал все до крошки.

— Ну, как скажешь. Если для тебя важен этот эксперимент…

— Очень важен. А еще мне нужен ребенок, - добавила я, и Лео вовсе положил газету на стол.

— Виктория, ты удивительная девушка, и я уже говорил, что, наверное, даже люблю тебя. Но стоит дождаться свадьбы… понимаешь…

— Ты что? Лео! Мне нужен уже существующий ребенок. Не знаю: мальчик, девочка. Лет десяти, можно и помладше. В нашем поселке нет ни одного, а мне надо проверить, понравится ли каша с этими ягодами ребенку, - растолковала я Лео свою идею, не переставая удивляться, как прямо работает его сознание и его мысли.

А-а, - он выдохнул, и мне показалось, что сделал это он с большим облегчением.

Теперь смешно стало мне. Да. И в прошлом своем теле я была очень увлекающимся человеком. Но сейчас со мной происходило что-то невероятное: я готова была идти за своей идеей куда угодно, теряла вообще понимание времени и места, когда обдумывала идею. Будто в мою голову моментально начинали приходить какие-то удивительные мысли. И каждую я спешила обдумать, чтобы не забыть, не потерять.

Каша была из муки грубого помола. Такую мне делали в детстве. Называлась она «завариха». Нас предупредили, что готовилась она для пассажиров второго класса. Но мне было не до этого. Я, не дождавшись, когда Лео поторопится, открыла его