Здесь было продумано все: возможности расплатиться единой городской картой за парковку, гамбургер, проезд в метро и проститутку с Филиппин, многоуровневые пешеходные развязки, виляющие меж небоскребов у станции Central, которые чем-то напоминали автомагистрали с бесплатными въездами. Все инновационные туалеты были тоже безвозмездны, однако, чтобы сосчитать иные платные удовольствия, не хватило бы и ста дней. Все было настолько цивилизованно и разумно, что даже не хотелось перебегать переходы на красный свет и перепрыгивать турникеты в метро, но, увы, все равно приходилось.

Разница с Китаем ощущалась намного сильнее, чем между Ватиканом и Римом или Сан-Марино и Римини. Все плюющие, суетливые, несуразные китайцы при пересечении границы в мгновение перевоплощаются в выбритых под ноль, одетых в пиджаки «Армани» стройных азиатов, а китаянки — в топ-моделей, которые вычитали все последние тренды токийской моды из свежего «Hello-style». Здесь никто не гонял на мопедах, а светофоры, вращающиеся рекламные билборды и завиливающие даблдекеры ежеминутно отбивали ритм Гонконга. Тем временем неваляшки-теплоходы развозили туристов и жителей за 3 гонконгских доллара по двумстам шестидесяти островам, столпотворившимся на критически маленькой территории города-государства, которое сочетало в себе лучшее из небоскребов, гор, пляжей, улиц, заливов и парков.

В этом городе мы чувствовали себя как дома, превратившись в подобия экспатов. Немного обосновавшись, я проверил состояние своей карты. За последнюю неделю после сообщения в социальных сетях пришло более ста запросов на получение открыток, каждый из которых сопровождался денежными пожертвованиями. Люди из разных городов и стран слали теплые слова, желая помочь путешествию. Прочитав все это, я отправился прямиком в типографию района Kowloon, где на матовой бумаге распечатал около ста пятидесяти открыток с видами Байкала, Шанхая и других посещенных местечек.

В Гонконге находится более трехсот небоскребов выше ста пятидесяти метров. Просто грешно было бы обойти этот факт стороной, и мы желали рассмотреть их пристальнее с высоты. Для этого нам приходилось залезать на крыши отелей вдоль бухты Виктория. На той, что полюбилась побольше, мы достали из рюкзаков запасы шэньчжэньской еды и разложились на солнце, поглядывая на зайчики, прыгающие в стеклянных зданиях и стеклянной воде. Загар городских джунглей ложился ровно.

— Наташа, мы путешествуем вместе, получаем совместный опыт, — заметил я, размахивая лимонадом. — Это помогает нам в отношениях?

— Конечно да! — ответила Наташа, приоткрыв правый глаз и взглянув им на меня. Открыть второй ей не позволяли знойные лучи, падающие прямо со стороны желтого диска, повисшего над международным коммерческим центром. — Иногда за день путешествия узнаешь человека лучше, чем за месяц болтания с ним в привычной жизни. Я понимаю, как ты ведешь себя в критических ситуациях, как справляешься с проблемами. Ты узнаешь, как я справляюсь со стрессом, можно ли мне доверять. Вместе мы проходим через трудности и становимся лучше. К тому же путешествия увеличивают уровень романтизма в отношениях. А еще в поездках всплывают все негативные качества, и если ты готов принять их, то и готов ко всему хорошему.

— А я считаю, что путешествия никак не помогают отношениям. Если человек умеет первоклассно останавливать машины на хайвеях, находить способы заработка в пути, радоваться небу, качаясь в гамаке у моря, то это никак не говорит о том, сколь праведен он в отношениях. О том, как он будет вести себя дома, придя домой уставшим в четверг после работы, грамотно ли он воспитывает детей, с уважением ли относится к любимому. Путешествия показывают крайние, авантюрные стороны поведения людей, но семейная жизнь чаще состоит в другом. Если сравнивать построение грамотных отношений, то они являются скорее работой, нежели путешествием.

— Ерунду ты говоришь, — отметила Наташа, закрывая обратно правый глаз. — Даже несмотря на то что нам было тяжело в пути, мы стали ближе друг к другу. Это произошло на каком-то нелогическом уровне.

Мы продолжили задирать ноги к небу и потягивать лимонад, запивая им китайскую еду. Это было прекрасно — лежать на вершине этого города, вдали от уличной суеты. Через пятнадцать минут мы услышали шум с другой стороны крыши. Я допил последнюю воду в бутылке, спрятался за ограждение, а Наташа за меня. На площадку вышли два охранника в белых рубашках и красных галстуках. Вряд ли эти ребята пришли позагорать или попить лимонаду. Мы не высовывались, подглядывая за ними из укрытия, но их план был прост — они прочесывали каждый уголок крыши, стараясь кого-то найти. Наша сторона находилась противоположно выходу, и, если бы мы побежали, тяжело было не попасться никому на глаза. Оценив шансы, мы решили как ни в чем не бывало выйти из укрытия, всем своим видом показывая, что заядлые постояльцы отеля забрели чуть выше последнего этажа. Однако гонконгские охранники были беспристрастны и умны (в отличие от шанхайских). Нас сразу отвели в отдел безопасности, где полчаса расспрашивали о целях визита в страну, способах проникновения в здания, сканировали карты памяти. Так и не побывав в полицейском участке, мы решили впредь загорать в более приземленных местах — то есть на островах. Выбор их был обширен, и мы катались между островками на речных трамваях, проходя вдвоем по одному детскому билету. Если бы я был китайцем, то точно хотел бы жить здесь. На небольшом клочке земли, окруженном морем, местные обитали в собственных уютных домах, словно вырванных с берегов Средиземноморья. Они передвигались между соседними зданиями на велосипедах, на них же ездили на работу. За десять минут докручивая педали до причала, местные бросали свои двухколесные транспортные средства, не пристегивая их, и через двадцать минут морской прогулки доплывали до небоскребных джунглей. Здесь они работали среди самой дорогой недвижимости в мире, а потом снова спокойно возвращались на островки.

Ритм нашей жизни в Гонконге был размеренным. Наконец мы дали себе шанс наслаждаться — миром, собой, городом, жизнью. Тем временем количество людей, желавших получить открытки, росло с каждым днем. Внезапно стало понятно, что на карте набралась сумма, достаточная для покупки билета через океан. В тот же вечер я побежал к ноутбуку и открыл поисковик билетов. В жизни не мог представить, что буду вбивать строки вроде «Гонконг — Сан-Франциско». План путешествия по следующему континенту я представлял так: прилетаю на север Калифорнии, еду до юга, оттуда либо до Нью-Йорка, либо до Восточной Мексики, где ищу корабль до Европы. Все просто и понятно. Однако билет стоил на сто долларов больше цены, за которую брать его было выгодно. Я решил проверять наличие самолетов каждые три часа, надеясь урвать что-то дешевое. Так, пока мы расслаблялись в разных уголках Гонконга, я повсеместно ловил вай-фай и вбивал поиск билетов до Лос-Анджелеса, Сиэтла или Лас-Вегаса. Все было тщетно, пока однажды не нашелся самолет до Сан-Франциско с пересадкой в Токио за тридцать тысяч рублей. В течение часа банк не мог подтвердить мне оплату, я гневался, бил кулаками по столу, пока не сдался и пошел бродить по улицам в поисках fish ball, традиционной гонконгской уличной еды.

На следующий день я раскрыл ноутбук первее, чем глаза. И вот он — билет из Гонконга до Сан-Хосе с пересадкой в Пекине за двадцать семь тысяч рублей! Где там находится Сан-Хосе? В Калифорнии. То, что надо. Лечу!