— Но он не сказал про любовь…

— Ах, крошка, — обняла меня мама, — лет через двадцать ты поймёшь, что эти три слова вовсе не обязательны… Ну ничего, мы исправим.

— Мама, нет! — испугалась я. — Ничего не надо исправлять и ничего делать!

— Совсем ничего? — поразилась мама и, кажется, даже обиделась.

— Совершенно. Обещай мне!

— Обещаю, — мурлыкнула мама и зачем-то убрала руку за спину.

— I mean it! — воскликнула я, не подобрав более точного слова в родном языке. — И не скрещивай пальцы, клятвоотступничество — грех!

— Mean так mean, — пропела мама, — никаких мин. It's a sin1… Спокойной ночи, крошка Мо!

Она закрыла дверь за собой.

Через пять минут постучались снова. О Боже, неужели вип-гадалка Катерина ночует у нас и тоже про любовь пришла говорить?! Нет, это снова была мама. Она заглянула и громким шёпотом спросила:

— Но ты же не будешь против, если я пока ещё поживу с вами?

— Конечно нет, мам, живи, сколько хочешь.

— А если я ещё немного поработаю? — мурлыкнула она. — Мне тут предложили небольшой ангажемент, но могу уступить тебе…

— Конечно, пой, мама. Сколько угодно. А у меня есть работа…

— Тогда споки ноки, my sweet baby2!

За дверью послышалось её хрипловатое мурлыканье, а я задумалась: не перегнула ли я с Сашей палку? Или всё-таки он со мной? И как правильно было на самом деле? Слова и мысли болтались в голове, как бельё в барабане стиральной машины, пока «за» и «против» не смешались, и не подумалось, что как бы я не поступила, в тот момент я иначе не могла. Я говорила, что чувствовала и думала то, что говорила. Искренне — не значит неправильно. И мне, наконец, удалось заснуть.

Утро встретило меня тишиной и вытаращенным на «6:00» будильником. Он так удивился, что даже не запищал. Я проснулась сама и решила однозначно: начну день с пробежки. Да, я ленивая, но если Саша — “Iron Man”, могу же я побыть хотя бы Iron чебурашкой. Потому что бегаю я приблизительно так же, как этот коротколапый мутант советского телевидения. Я хотя бы прочувствую, что это такое — встать спозаранку, а не валяться ещё час в постели, втыкая в Инстаграм. Потому что хоть я и обиделась, я совершенно точно хочу разделять его жизнь, а не просто заниматься сексом, впрочем… Мне представились Сашины сильные руки, литое тело и голубые глаза. Как бы я хотела, чтобы он был рядом!

Стало страшно: а вдруг это всё? Вдруг он слишком обидчив? От этой мысли даже дышать стало трудно. Я преодолела себя, оделась и вышла в мартовскую свежесть, полными лёгкими встречая воздух, зарю и дворников!

Десять шагов бегом, сто пешком и так далее — пожалуй, даже чебурашка справился бы лучше. Но я собой гордилась. И боялась, что он не захочет об этом узнать. Я смотрела на часы в телефоне и дыхание сбивалось: позвонить самой или дождаться, пока позвонит он?

Мои родители могли ошибаться, они всегда в чувствах ошибаются.

Я думала о нём, о его бывшей жене, в мою голову не укладывалось, как можно шантажировать не в кино, а в обычной жизни? И ведь ему должно быть сейчас ужасно-ужасно сложно. Сердце изнывало и рвалось к нему, здесь недалеко — всего минут тридцать быстрым шагом. Но я погуляла, покружила и вернулась домой, а на крыльце столкнулась с курьером, которого перевешивал гигантский букет алых роз. В груди ёкнуло.

— А вы в какую квартиру?

— В третью. Это второй этаж?

— Да, — ответила я севшим от волнения голоса. — Это ко мне.

Парень глянул в блокнот и спросил:

— Марианна Владимировна Убейволка?

Я кивнула.

— Это вам, распишитесь.

— А от кого?

— Там записка есть, — показал в гущу роз курьер.

И я поспешно выудила белый конвертик с вензелями, раскрыла его и прочла:

«Дорогая Мари, ты была права. Я действительно поспешил. Следует закончить все дела, прежде чем начинать новые. Целую. Александр»

Моргнув, я развернулась к лестнице. «Что это значит?»

— А цветы, девушка? — догнал меня парень.

Путаясь в красных, как кровь, розах, я перечитала записку ещё раз и набрала номер моего Мистера Загадочного. Вне зоны действия сети. Я облизнула губы и набрала его личного помощника.

— Валюш, привет! Извини, что так рано, ты случайно не знаешь, где Саша?

— Какой Саша? Наш Король Лев? — переспросила Валюха, удивившись.

— Да, Лев.

— В командировке.

— Как странно…

— Действительно странно. У нас тут все на ушах стоят — подготовка идёт к приезду самого главного, мы тут разве что траву не красим, спим в офисе. Этот проект, это черт знает что! А шеф в четыре утра написал мне, что улетает в Лондон и не знает, когда вернётся! Срочный дела, блин! А вдруг мы не справимся?!

У меня пересохло во рту.

— А что случилось, Мари? — спросила Валя. — Прости, я тебе так и не позвонила тогда… Как прошёл ваш ужин? Я подумала, что нормально, раз он никого не уволил. Погоди, неужели вы не остановились на одном ужине? Зачем тебе нужен наш Король Лев? Неужели вы встречаетесь?! О-о-о… я не знала…

— Кажется, я тоже не знаю, — ответила я, стоя на пороге собственной квартиры. — Только поклянись политикой персональных данных, что никому об этом не скажешь о том, что я его спрашивала! И ипотекой на квартиру сына!

— Хорошо… — опешив, пробормотала Валюха. — Какая ты загадочная!

И вдруг за спиной послышалось:

— О, вы из третьей квартиры? Марианна Убейволка?

Я обернулась и тут же чихнула. Это был ещё один курьер. С корзиной отвратительно белых лилий.

Э-э-э… а это как понимать?! Умри, противная?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Во втором букете с атомными лилиями тоже имелся конверт. С визиткой Короля Льва и запиской «Прости, у нас не получилось». Как?!

Чихая и сморкаясь, я сравнила почерк. Один и тот же!