— То есть как? — мама удивилась. — Ты же сказала про предложение.

Я и маме рассказала про свои мысли и как всё было, и даже про шантаж.

— Oh, my God! — воздела руки к потолку мама. — А ты ещё говоришь, что взрослая! Такой мужчина, запомни, никогда не будет предлагать то, что он на самом деле не решил! Это же не фигли-мигли, это мужчина! По нему сразу видно — риал мен, а не опытный образец!

— Но он не сказал про любовь…

— Ах, крошка, — обняла меня мама, — лет через двадцать ты поймёшь, что эти три слова вовсе не обязательны… Ну ничего, мы исправим.

— Мама, нет! — испугалась я. — Ничего не надо исправлять и ничего делать!

— Совсем ничего? — поразилась мама и, кажется, даже обиделась.

— Совершенно. Обещай мне!

— Обещаю, — мурлыкнула мама и зачем-то убрала руку за спину.

— I mean it! — воскликнула я, не подобрав более точного слова в родном языке. — И не скрещивай пальцы, клятвоотступничество — грех!

— Mean так mean, — пропела мама, — никаких мин. It's a sin1… Спокойной ночи, крошка Мо!

Она закрыла дверь за собой.

Через пять минут постучались снова. О Боже, неужели вип-гадалка Катерина ночует у нас и тоже про любовь пришла говорить?! Нет, это снова была мама. Она заглянула и громким шёпотом спросила:

— Но ты же не будешь против, если я пока ещё поживу с вами?

— Конечно нет, мам, живи, сколько хочешь.

— А если я ещё немного поработаю? — мурлыкнула она. — Мне тут предложили небольшой ангажемент, но могу уступить тебе…

— Конечно, пой, мама. Сколько угодно. А у меня есть работа…

— Тогда споки ноки, my sweet baby2!

За дверью послышалось её хрипловатое мурлыканье, а я задумалась: не перегнула ли я с Сашей палку? Или всё-таки он со мной? И как правильно было на самом деле? Слова и мысли болтались в голове, как бельё в барабане стиральной машины, пока «за» и «против» не смешались, и не подумалось, что как бы я не поступила, в тот момент я иначе не могла. Я говорила, что чувствовала и думала то, что говорила. Искренне — не значит неправильно. И мне, наконец, удалось заснуть.

— Слушайте! Вам не до меня было последние двадцать пять лет, так какого черта, скажите на милость, вы, товарищи родители, вдруг решили, что я без вас не справлюсь?! — воскликнула я в сердцах, шмурыгая носом. — Ты, мама, примчалась сейчас потому что рядом было и удобно, а вовсе не тогда, когда мне объявили смертельный диагноз! Ты, папа, так увлечён своим кризисом среднего возраста с момента развода и так счастлив, что он есть, что я уже с половиной Ростова скоро начну здороваться, потому что они перебывали в твоей спальне и на нашей кухне!

— Ну ребенок, ты не права… — замотал головой папа, поглядывая косо на маму.

— Значит, с двумя третями! — фыркнула я. — Да ты знаешь, какая первая мысль у меня была, когда Саша рассказал о своей стерве бывшей? А не встречала ли я её у нас на кухне каким-нибудь пятничным днём, вторничным утром или в четверг в полдник?! Ибо по описанию очень подходит! Типичная любовница в твоём вкусе! Подумаешь, замужем?! Некоторые твои дамы даже не удосуживались снимать кольца! С бриллиантами, чтоб им пусто было!

— В четверг в полдник ты работаешь, — невинно сказал папа. — И в пятницу днём.

— Ясно, почему у тебя вечно не хватает кэша, — с каким-то новым интересом взглянула на папу мама. — А ты говорил, что одинок…

— Но, Эленька, — всплеснул руками папа, как дирижёр в их театре, — разве сравнится легкомысленная интрижка с прелестью семейного бытия? С милыми воскресными завтраками? Со спорами, кто будет мыть посуду? С вопросами, когда ты наконец вынесешь мусор, где зарплата и чья очередь платить счёт за капитальный ремонт?

— Когда мы жили с тобой, за капитальный ремонт ещё мзду не собирали, — поправила его мама.

— Вот! Именно поэтому я и не собираюсь повторять ошибку! — театрально взмахнул чубом папа. — Мне одиноко и приходится самому стирать носки. Зато я в вечном полёте, в романтике мысли, в творчестве…

— И в вечной финансовой заднице, — добавила мама. — Представляю, во что превратилась бы квартира, если бы ею не занималась наша крошка Мо! Наверняка ты поэтому и поднял всю эту бучу, чтобы она не дай Бог не свалила от тебя куда подальше!

Папа с гордой обидой повёл плечом.

— А наша Маруся не такая! Она меня не бросит, как ты! Я ведь всё для неё!!!

— Что, — ехидно спросила мама, — всё — это что? Поставщик грязной посуды и банальных мелодий? Главный разбрасыватель хлама? Философ кислых щей? Конфетно-букетный паразит, вот ты кто!

Папа топнул ногой.

— А ты мещанка! Променяла истинную классику на пошлый джаз! Отчизну, полную берёз и пронзительной глубины на вечное шоу Голливуда! Предательница! Ты, Элла, предательница! Во всём!

Мама хрипло рассмеялась и выдала смешанную американо-русскую тираду сленга и неприличностей. Гадалка Катерина меланхолично затушила сигарету и пошла в ванную. А я взглянула с усмешкой на знакомую аллегорию скандала и отправилась в свою комнату. Кстати, родители и не заметили.

Вот так всегда: что бы ни происходило, они переводят на себя. Капризные дети, а не мама с папой… Я прикрыла дверь к себе, выдохнула и заперла дверь на щеколду. Сегодня мне плохо, завтра будет лучше. Но я совершенно точно, как Мюнхаузен вытащу себя за шкирку из любого болота. За волосы не буду, их жалко, укладка ещё держится…

* * *

Я долго не могла уснуть и смотрела на экран телефона, светящийся слишком ярко в тёмной комнате. Ждала, что он позвонит или напишет? Я тянулась к мессенжеру и зависала. Нет, ведь он же слышал, что я хотела про любовь… А бриллианты я теперь вечно буду ненавидеть! До аллергии, как на лилии и устрицы.

Постучали.

— Я сплю, — недружелюбно буркнула я.

— Маруся, ну, ребёнок, — запричитал папа. — Открой.

Я нехотя вылезла из постели, тыцнула на щеколду и пошла обратно в кровать. Папа за мной. Осторожно прикрыл дверь. Вздохнул выразительно и со всем трагизмом уселся на край моей кровати.

— А я денег достал на ремонт, — заискивающе сказал папа.

— Угу.

— Мы не только зимний сад, а зимний дворец тут сделаем. Вообще можно будет жить, как королям!

— Угу.

— Ты правда считаешь меня эгоистом? — грустно спросил папа. — Я же на самом деле люблю тебя, ребёнок! Ты украсила мою жизнь!

— Слюнями на концертном фраке?

— Ну что ты! Ты же такой солнечный, нежный человечек! Если бы ты знала, как я тобой горжусь! Та такой котёнок наш прекрасный. Думаешь, что серьёзный, а на самом деле, такая милая воздушная зайка… Понимающая, умница вообще! Ты — самое лучшее, что я создал в этой жизни…