Она задержала дыхание, когда шаги отправились в ванную.

– То есть, – сказал он, – я проспал возле тебя весь день и ни разу не подумал о сексе.

Макани не повернула головы, но метнула на него недовольный взгляд.

Он ухмыльнулся:

– Вру.

Деревянные ступени застонали, когда Крис стал осторожно спускаться вниз. Макани покачала головой, но на губах появилась слабая улыбка. Они напрягли слух.

Ждали.

Внезапно внизу раздался крик, а за ним последовал грохот. Макани ахнула и вся сжалась, а Олли прижался к ней в ужасе. Слышен был неясный шум, потом что-то опустилось на пол.

– Сквидвард! – воскликнул Крис. – Черт! Ты испугал меня.

Олли смущенно отстранился от Макани, но она чувствовала, что он испугался больше за своего брата, чем за себя. Она гадала, испытывал ли он страх каждый раз, когда Крис уходил на работу. Наверное, это так тяжело.

Несколько секунд спустя Крис вернулся.

– Простите. – Он выглядел смущенным. – Все нормально. Выходим через пятнадцать минут, ладно?

Пятнадцать. Цифра удивила Макани. Они явно не привыкли к девушке в их доме. Она поспешила умыться, переодеться и поняла, что время сборов увеличили ради нее, когда братья были готовы меньше, чем через десять минут.

Олли протянул ей горячий тарт, пока она садилась в машину. Она проглотила его почти целиком. Выехав на шоссе, они разъехались с Крисом.

– Что за… – пробормотал Олли.

Макани подняла взгляд от сообщения на телефоне. Противоположная полоса дороги стояла в пробке. Очередь из грязных машин, грузовиков и жилых автофургонов растянулась до горизонта, а одинокий рыжеволосый работник флажком указывал им на парковку у кукурузного лабиринта.

– Он всегда так забит в пятницу вечером? – спросила она.

– Никогда, – ответил Олли.

Машины были наполнены людьми. Шум голосов и громкая музыка доносились сквозь опущенные, несмотря на низкую температуру, стекла. Макани смотрела на них с явным недовольством.

– Люди сошли с ума. Они думают, что это все игра.

На другой стороне лабиринта сосед Олли пытался выехать со своей подъездной дорожки.

– Это займет какое-то время, – сказал он.

Макани написала друзьям, сообщила новости и сказала, куда едет. Важно знать, где все находятся прямо сейчас. Дэрби был дома, а Алекс – в школе, с оркестром. Но не успела Макани отправить сообщение, телефон завибрировал. Пришел ответ от Алекс:

Макани нахмурилась:

Олли наблюдал за ней краем глаза:

– Что происходит?

– Алекс. Кажется, у нее паническая атака.

– Ей нужно, чтобы мы за ней приехали? – спросил Олли, когда появилось еще одно сообщение от Алекс:

написала Макани и поставила сердечко.

ответила Алекс с кричащим эмодзи.

* * *

Стадион был полностью забит, и ветер относил крики, звуки марширующего оркестра и весь шум в центр Осборна. Пока их машина проезжала мимо Ореховой улицы, Макани с тоской взглянула в сторону бабушкиного дома, хоть его не было видно отсюда.

Яркие прожекторы футбольного поля пронзили сумерки. Алекс ждала их у передних ворот. Вся территория была забита, но она стояла одна.

Олли открыл двери, опустил окно и помахал ей. Запах дешевого шоколада наполнил машину. Традиционное выпрашивание сладостей, намеченное на завтра, отменили, но кто-то предложил принести конфеты на игру. Дети в костюмах бегали во всей этой суматохе, собирая сладости в наволочки и пластиковые оранжевые тыквы. Подросткам и взрослым запретили носить костюмы – в страхе, что Дэвид может скрываться под одним из них, – так что вместо этого все оделись в алое и золотое.

Местных болельщиков было так много, что они сидели и на гостевых трибунах. Чирлидеры подзадоривали их «Ревом льва», школьной кричалкой, а мощный топот ног отдавался эхом от металлических трибун.

Двое представителей Национальной гвардии стояли прямо за основным забором, закрытым цепью. На них была военная форма, а в руках – штурмовые винтовки. Считалось, что благодаря им все будут чувствовать себя защищенными, но Макани ощущала лишь неприятную, нервную дрожь.

Алекс запрыгнула на заднее сиденье со своей трубой. Ее плюмаж зацепился за дверной проем, и шляпа съехала набок.

– Ой, – она отстегнула ремешок, сорвала шляпу и сердито посмотрела на плюмаж. Может, она его боялась?

– Ты в порядке? – спросила Макани.

Глупый вопрос. Алекс захлопнула дверь:

– Поехали!

– У тебя не будет неприятностей? – спросил Олли.

– Пошло оно к черту, – ответила Алекс. – Пошло все к черту. Я не могу играть бодрый командный гимн и притворяться, что вас, ребята, не пытались убить. Не могу притворяться, что парень, который мне нравился, лидер нашего оркестра и еще трое одноклассников были зверски убиты. И не могу притворяться, что лузер, сделавший это, все еще на свободе!

Этих объяснений оказалось достаточно для Олли. Он отъехал от края тротуара. Макани отстегнула ремень и переползла на заднее сиденье, где Алекс пыталась расстегнуть свою красную униформу. Макани помогла ей с потайными пуговицами, о которых подруга забыла, а потом с жакетом. Алекс отбросила его. Она была на грани истерики.

Макани поискала в карманах салфетки, и тут зазвонил телефон. Дэрби решил не писать на этот раз.

– Все нормально? – спросила Макани.

– Включи громкую связь, – потребовала Алекс.

– Я в порядке, – сказал Дэрби. Макани нажала на кнопку, и его голос зазвучал в салоне. – Я звоню, потому что за рулем.

– Это небезопасно, – сказал Олли, а потом поморщился, не желая быть занудой.

Макани гадала, была ли его реакция вызвана слишком большим количеством историй об авариях от Криса. Или, может быть, любая авария напоминала ему о родителях. Она пристегнулась и попросила Алекс поступить так же.