– Почему ты тогда за нее горой стоишь, а за родную жену слова не замолвишь? – не отступала Алиса. – Постоянно перечишь и, словно глупую школьницу, одергиваешь при людях?

– Согласилась бы торговать, я бы и тебя, как принцессу охранял, – попытался он перевести разговор в шутку. Нежно обнял ее рукой за теплые плечи, ласково заглянул в зеленые кошачьи глаза, уговаривая вожделенным ласковым взглядом.

–И не мечтай, мне сейчас не до секса,– отрезвила она его. – Пока золото в ломбарде, забудь дорогу в мою постель.

– Где же я буду спать? Может в Зинкиной комнате?

– Ты ничего другого не придумал, старый развратник? Перед взрослой дочерью свои волосатые телеса демонстрировать, ребенка стращать и нервировать, – встрепенулась женщина и холодно ответила. – На кухне твое место или в ванной. Советую для охлаждения чувств, принять холодный душ. Отлично отрезвляет.

– Аля не будь такой жестокой, я же мужчина, плоть требует. Да и тебе, женщине, это на пользу. Врачи рекомендуют в качестве профилактики против неврозов и других недугов по женской части?

– Усмиряй свою плоть. Купи резиновую куклу или найди красотку. Они при нынешней нищете по дешевке отдаются, – ответила Алиса, довольная своей недоступностью. – Гляди, какая-нибудь дурнушка наградит тебя гонореей, сифилисом или СПИДом. Но после таких забав ко мне без справки из вендиспансера не прикасайся. Вот уж наделила судьба муженьком. Родной брат на нем воду возит, кнутом погоняет. Вот уж семейка, взяли в оборот. Ни характера у тебя, ни гордости, одним словом, тюфяк.

– Жестокая ты женщина, но все равно я тебя люблю, – признался отвергнутый и отлученный от сладких любовных утех Анатолий.

– С кем поведешься у того и наберешься,– небрежно ответила она.– А теперь прочь отсюда. Я устала, голова от этого пира во время чумы разболелась. Верке радость, а мне одни огорчения. Никакой справедливости. Если вздумаешь ночью приставать, то не поленюсь, встану и залью тебе в горле кипящее масло. Не будет золота, пакуй свой чемодан и бери билет на золотые прииски в Магадан, катись колбасой на все четыре стороны. У тебя впереди целая ночь. подумай хорошенько, как мое золото возвратить, забрать у хитрого еврея.

7

Анатолий достал из кладовки раскладушку и устроился на кухне, растревожив голодных тараканов, привыкших к ночными набегам.

Перед рассветом, в четыре часа утра, когда самый крепкий сон в квартире Харчевых раздался телефонный звонок. Кирилл снял со своего плеча теплую руку Веры. Прикрыл белой простыней ее красивую тугую грудь с коричневыми сосками и россыпью мелких родинок. Нехотя подошел к телефонному аппарату, решив его отключить. Он не хотел, чтобы в серой будничности растворились светлые чувства хмельной ночи, волшебных женских чар.

«Кто бы это мог звонить в такую рань? Может какой-то псих, страдающий слабоумием и бессонницей, забавляется или кто ошибся номером»,– подумал он, прежде чем снять трубку.

– Слушаю, – придал он строгость голосу.

– Квартира Харчева? Кирилла Максимовича? – столь же строго поинтересовался мужчина.

– Да, вы не ошиблись, но почему в такую рань, могли бы и повременить? – было возмутился Кирилл.

– Вы владелец киоска «Вера»?

– Да, а в чем собственно дело? – встревожился Харчев.

– Сгорел ваш киоск, – спокойно, как диктор, передающий прогноз погоды, но с иронией сообщил мужчина.

– Сгорел? Он же стальной?– замер с трубкой в руке Кирилл. И вдруг мелькнула спасительная мысль, что кто-то из старых приятелей решил его таким способом разыграть.

– Кто вы?– наконец спросил он.

– Инспектор пожарной охраны лейтенант внутренней службы Бережков.– Срочно приезжайте на место происшествия, составим акт и подсчитаем убытки.

– Причина, какова причина возгорания? – спросил Кирилл.

– Типичная. Возможно, короткое замыкание в электросети,– ответил инспектор.– Такое часто происходит. Забыли что-нибудь отключить. Самовар или кофеварку?

– Может все-таки поджог?

– Откроете киоск, тогда все станет ясно,– оставил без ответа его вопрос лейтенант. Харчев возвратился в спальню, поспешно оделся. Вера, разбуженная шумом, соблазнительно сладко вытянулась в постели, разметав на белой подушке длинные смолистые волосы. Открыла глаза, ласково с благодарностью взглянула на мужа.

– Ты куда, непоседа? Понежился еще бы чуток,– попросила она с таинственным блеском в жгуче-карих глазах. – Ты был выше всяких похвал, спасибо тебе за блаженство…

– Это тебе спасибо за дивную ночь, – прошептал он и, чуть помедлив, сообщил. – Верунчик, у нас неприятности.

– Что случилось?– она живо приподнялась с постели, так что простынь сползла, обнажив ее прелестную грудь.

– Киоск спалили. Надо ехать, пожарный вызвал.

– Спалили? Не может быть, он же железный?– ее словно холодной водой окатило. Вера без капли смущения поднялась в полный рост, надела атласный бирюзового цвета халат.

– Я приму душ и появлюсь позже,– сказала она.– Ключи от киоска возьми в тумбочке.

«Значит, угроза того психопата оказалась реальной», – с досадой подумал Кирилл, не веря в версию о коротком замыкании. Он решил Анатолия пока не беспокоить. Ему, наверняка, и без того от Алисы досталось. «Если подожгли снаружи (киоск почти герметичен), то ущерб небольшой», – утешился он этой надеждой, выходя из квартиры.

8

Зрелище было удручающим. Киоск предстал, как черный обгоревший в бою танк. От него, словно от раскаленной печи, исходил жар и струился едкий дым. Кирилл застал инспектора пожарной охраны и неожиданно для себя Анатолия.

– Тебя тоже подняли? – удивился старший брат.

– Вера позвонила, я сразу же примчался, – ответил он.

– Лезет поперек батька в пекло, – угрюмо отозвался Кирилл о жене, несколько часов назад одарившей его восхитительными, хмельными ласками.

– Открывайте! – бесцеремонно приказал Бережков. Горячий воздух потоком вырвался наружу, ударил в лица. Кирилл ощутил стойкий запах бензина.

– Это поджог, – произнес он.– Кто-то изловчился таки залить бензин во внутрь киоска. Наверное, через замочную щель.

– Выводы буду делать я, – напомнил о себе лейтенант. Надежда на минимальный ущерб рухнула, как только инспектор и братья вошли в киоск. Под ногами хрустели угли и стекло лопнувших от жара бутылок. От холодильника «Nord» и кассового аппарата остались обгоревшие конструкции. В отчаянии Кирилл схватился за голову.

–Вот те и бизнес, коммерция. Разбогатели, озолотились,– с нервическим злорадством произнес Анатолий.– Пустили денежки на ветер, вылетели в трубу. Даже страховку не успели оформить.

– Не заводись, Толян, без тебя тошно, – осадил его брат.

– Похоже, на поджог,– согласился, роясь в папке с бумагами инспектор. – Кого-нибудь подозреваете?