Присев к столу, Итан некоторое время молчал, взвешивая возможные линии поведения. Их было не много – всего-то две. Можно было попытаться скормить Зое политически корректную полуправду, а можно было сказать все, как есть.

Полуправда никогда ему не удавалась.

– Это был сон насчет тебя и Уэндовера.

– Вот как? – Зоя уселась, напротив, в тени, сама не менее загадочная, чем любой дух. – Я и Саймон Уэндовер в одном и том же сне? В какой связи?

– Точно не знаю. – Итан сжал холодный стакан ладонями. – Уэндовер появляется время от времени, особенно часто в ноябре. Приходит, знаешь ли, напомнить, что из-за него я зашел чересчур далеко.

Зоя ничего не сказала на это, просто ждала продолжения.

– Если такое случилось, так и остаешься за чертой. Назад дороги нет, и ты уже никогда не будешь таким, как прежде.

Зоя молча отобрала пустой стакан и взяла его ледяные руки в свои, теплые.

– Это перешло у меня в манию. Жена все повторяла, что я свихнулся, и, думаю, была права. Только она была уверена, что я свихнулся на почве жажды мести, а я верил, что только месть позволит мне не свихнуться окончательно. Сейчас, оглядываясь на те дни, я понимаю, что искал не столько мести, сколько отпущения грехов. Я согрешил тем, что не сумел уберечь брата, и думал, что месть очистит совесть и душу. Только этого не случилось.

– Не терзайся, – тихонько произнесла Зоя, согревая его руки. – Никто еще не обрел душевный мир, отомстив врагу.

– Знаю.

– А если бы ты мог повернуть время вспять, с этим новым знанием ты отказался бы от мести?

Итан прикрыл глаза, и перед его мысленным взором, в который раз, прошел, покидая зал суда, Саймон Уэндовер с торжествующей усмешкой на губах.

– Нет, – сказал он, наконец, – не отказался бы. Но с этим новым знанием я больше винил бы себя, чем тех, кто вынес оправдательный приговор. Я не сумел уберечь не только брата, но и главного свидетеля. Если бы киллер был жив, все обернулось бы иначе.

– Киллер находился под охраной полиции, не под твоей.

– Правильно, вот я и умыл руки, а как результат – Уэндовер добрался до него и отправил на тот свет, обеспечив себе свободу. – Тепло рук Зои постепенно достигло каких-то ледяных уголков его души. – Напрасно я все это рассказал. Ни к чему обременять еще и тебя. Давай на этом закончим, ладно?

– Я обо всем догадалась сама, так что можешь говорить без утайки. Когда Бонни впервые рассказала мне про загадочное кораблекрушение, в котором погиб Уэндовер, мне все стало ясно.

– Зоя! – Итан перехватил ее руки и сжал до боли. – Ты никогда ни словом, ни взглядом не намекнула, что знаешь!

– Попробую объяснить, почему. Мне мучительно больно, но не от того, что ты совершил, а от того, как дорого за это платишь. Ты не мог поступить иначе, не мог не отомстить за убийство брата, и я уверена, случись что-то подобное со мной, Бонни или кем-то из мальчишек, ты отомстил бы за нас, даже теперь, после стольких мук. Если ты думаешь, что я тебя осуждаю или хотя бы сужу, ты ошибаешься. Единственное, что я хотела бы во всем этом изменить, – избавить тебя от горьких воспоминаний и от ночных кошмаров.

– С тем и другим я могу жить, не волнуйся. Если что-то и пугает меня до полусмерти, то совсем иное.

Зоя вздрогнула, но не отдернула рук.

– Что-то пугает тебя до полусмерти?

– То, что я не тот прямой, честный, невинный душой человек, каким ты меня считала, каким полюбила. Я не Престон Клиленд, я… – он криво усмехнулся, – я мужчина с прошлым, от которого мне не избавиться.

– Ну и что из этого? – Руки снова поменялись местами в попытке принести утешение. – С тобой я составляю более гармоничную пару, чем с Престоном, потому что и сама женщина с прошлым. Чудо природы. Выродок. Если тебя угнетает то, что однажды ты временно свихнулся, можно поднять мою карту из Кендл-Лейк-Мэнор, где черным по белому написано, что я свихнулась окончательно и бесповоротно.

– Зоя!

– И знаешь что? Быть может, это не просто слова. После того, через что я прошла в клинике, я уже не та прямая, честная, невинная душой женщина, которую полюбил Престон Клиленд, которая любила его. Я другая, Итан, и эта другая любит тебя.

Ночью, посреди темной кухни, Итан позволил словам Зои проникнуть в самую глубину души и укорениться там. Ночь дышала покоем, теперь уже мирная, и никакого злорадного смеха не слышалось, даже в самой дальней дали.

Электрика звали Джим. Это был крепко сбитый мужчина со спокойной и уверенной повадкой человека, хорошо знающего свое ремесло.

Несколькими минутами раньше он извлек из специального углубления в стенке бассейна прибор подсветки, которому полагается быть опечатанным, и теперь они с Итаном на пару разглядывали торчавший оттуда провод.

– Что навело вас на эту мысль? – с неподдельным интересом осведомился он.

– Скажем так, все понемногу. – Электрик вопросительно поднял бровь.

– Начнем с того, что бассейн, который я лично накрывал, чтобы никто ненароком не сверзился, оказался открытым, и как будто только что, судя по тому, как текло с брезента. Может, такая мера кажется вам излишней, но у меня два племянника, и кое-что я привык делать автоматически. Так вот, заметив, что брезент стянут, я призадумался. Да и маляр, который повсюду сует нос, тоже вызывал определенные подозрения.

– Да, но как вы догадались, что он подпортил и подсветку?

– Он говорил, это подростки забрались в бассейн, но пятно было только одно, и как раз над подсветкой. Трудно было поверить, что ребятня, тем более подогретая пивом, банки от которого он заботливо разбросал повсюду, не залила все кругом до самого дома, как то обычно бывает. Короче, в этой его истории не сходились концы с концами.

– Ага, – усмехнулся Джим. – То, что люди вашей профессии называют важной уликой. Только не в пользу подозреваемого.

– Это вы правильно заметили – подозреваемого. Хотя такой народ попадается не часто, я стараюсь не расслабляться.

– Оно и видно, иначе кто знает, как бы все обернулось… – Джим повертел в руках кабель и показал Итану аккуратный надрез в толстенной изоляции. – Совсем свеженький. Вот, значит, как оказалось, что вода под напряжением. Ну и еще поковыряться в приборном щитке. Хорошо этот парень поработал, ничего не скажешь. Разбирается!

– Позвольте? – Итан взял провод и пристально изучил надрез. – А можно доказать, что он свежий?

– Как дважды два, – заверил электрик. – Видите, все блестит, ни следов не только ржавчины, но и зеленого налета, а в хлорированной воде он образуется очень быстро. Любой специалист докажет, что резали буквально на днях.

– Хм… – Такое простое доказательство произвело на Итана впечатление. – Пожалуй, это будет иметь вес. Спасибо, вы мне очень помогли.