Игорь громко фыркнул и добавил:

– А меня там не было и не могло быть, потому что мне там делать нечего. Алиби мое железное. Если у вас все, то я пойду?

Родионов растерянно молчал.

«Он в тупике, – догадался Игорь. – Свалить вину на первого подвернувшегося под руку не вышло, и куда теперь двигаться, в каком направлении, тот представления не имел». Сомову сделалось его даже немного жаль.

– Послушайте, майор, – приостановился он возле двери. – Ну, очевидно же, что убийство не было запланировано. Скорее всего, Марго поехала туда со злым умыслом, раз выбрала дорогу подальше от глаз. Зачем? Хотела навредить Инге? Разжиться компроматом на нее, чтобы потом с победоносным видом швырнуть мне на стол фотографии? Или вообще планировала убийство моей жены? Знала из нашего с вами разговора, что Инге угрожает опасность, и решила под шумок избавиться от соперницы? Идиотка!

– Но зачем она тогда светилась, спрашивая дорогу?

– А знаете, что она сказала нашему застройщику? Планирует построить там коттедж, но наслышана о пробках на съездах к нему, потому и наводит справки об альтернативных дорогах. Ее интерес вы бы, майор, никак к делу не пришили, даже если бы она убила Ингу. – Игорь сосредоточенно смотрел на Родионова. – Но что-то пошло не так, и на кого-то она там напоролась. Может, грабители? Хотя поселок охраняется достаточно хорошо. Не знаю. Просто не представляю, чем еще могу вам помочь.

Он повернулся, чтобы выйти из кабинета майора, но тот снова остановил его.

– Она чем-то болела? – спросил Родионов.

– Марго? – Игорь повернулся со смешком. – Насколько мне известно, была здорова как лошадь. Хорошее питание, тренажерный зал, плавание. Но вам надо поинтересоваться у ее врача, если он был. Повторюсь, Марго никогда ни на какие хвори не жаловалась, даже сезонные простуды ее не брали. А почему вы спрашиваете?

– Нашими экспертами на коже ее лица и рук были обнаружены следы редкого вещества. Это лекарственное средство, входящее в состав дорогих препаратов против артроза. Вспомните, может, она когда-то жаловалась на боли в коленях? Суставах?

– Нет, – категорично мотнул головой Игорь. – Мне никогда не жаловалась, но могла и скрывать. Она, как оказалось, многое скрывала. Может, кому-то из близких заказывала. Говорите, дорогое? Редкое?

– Да. У нас в стране его нет, заказывают за границей.

– Марго вполне могла заказывать. Надо просмотреть ее документы. Она и за счет фирмы могла оплатить. Такая…

– Вряд ли она заказывала его через Интернет. Имеется запрет на ввоз этого препарата. Ей мог его кто-то привозить.

– Запросто – знакомств у нее было много. Знаете, я тут вспомнил… – наморщил лоб Игорь. – Мои соседи по коттеджу, старики. Супруга хозяина инвалид – что-то у нее страшное с суставами. Давно болеет, прикована к креслу. Проконсультируйтесь у нее насчет этого препарата. Если пользуется чем-то подобным, наверняка знает источники поставок. А найдете поставщика… Ну, не мне вас учить…

Дорожки соседнего участка припорошило снегом. Снег прежде уже ложился аккуратным нежным слоем, но его тут же уничтожали десятки ног прибывающих и убывающих сотрудников полиции. Они что-то все искали, входили в дом, выходили, кружили по дорожкам, по которым бегала молодая стройная женщина с удивительно аристократичным лицом и таким же светским именем.

Инга… Ее имя звучало красиво, протяжно, как предисловие к длинному повествованию на чужом певучем языке.

Жить с ней, наверное, так же замечательно – она не истерична, умна, терпима. Когда она бегала по утрам по дорожкам своего сада, а он смотрел на нее, ему становилось как-то по-особенному радостно. Грядущий день казался полным сладостного предвкушения. Думалось, что он будет чистым, пройдет без злобы и агрессии.

А потом она исчезла – кто-то увез ее на большой грубой машине. За руль ее машины сел кто-то еще, подчиняющийся приказаниям увезшего женщину. Обаяние и чистота утра растворились и исчезли, как исчезал снег под грубыми подошвами грубых мужланов, являющихся сюда каждый день для расследования жуткого убийства.

Виктор Иванович почувствовал себя обманутым, преданным, особенно после того, как узнал от Игоря – хозяина коттеджа, что тот намерен выставить дом на продажу.

– Мы не можем здесь строить счастье, – признался он вчера, когда Виктор Иванович перехватил его у машины. – После всего, что здесь произошло… Стены в крови, на полу тоже кровь. Жуть! Эти картинки станут преследовать меня, как привидения. Нет. Однозначно – продаем…

После того как Игорь Сомов уехал, Виктор Иванович заперся в своей огромной спальне на втором этаже и пропьянствовал почти до полуночи. Он давно себе не позволял такого, знал, что утром повысятся давление и пульс, но ничего не мог с собой поделать. Он был раздавлен. Его воображение уже нарисовало интересное существование рядом с яркой молодой жизнью его соседей. Он видел, как они зазывают молодежь на воскресные ужины. Пьют вместе кофе. Иногда жарким летом пьют лимонад в тени их сосен – у соседей-то соснам еще расти и расти. Виктор Иванович с Игорем играют в шахматы или покер. Инга…

Инга сидит рядышком с бокалом лимонада или вина и смотрит на них мило и нежно. Где в этот момент должна быть его собственная жена – Анна, Виктор Иванович не представлял. Он не портил себе мечты, его воображение отторгало ее – больную и сварливую.

На мобильный пришло сообщение от жены – она требовала немедленно спуститься. Виктор Иванович поморщился. Она словно чувствует, когда он в мыслях ее особенно остро ненавидит! Он с раздражением швырнул мобильник на диван – ничего, подождет – и пошел в ванную.

Он неспешно принял душ, побрился, почистил зубы и поморщился: верхний резец под коронкой ноет третий день, надо к доктору. Выключив воду, он оглядел себя в запотевшем зеркале: сквозь конденсат даже еще ничего смотрелся. Мог бы вызвать заинтересованные взгляды у прекрасной половины человечества – не у всех, конечно, а у малой ее части. Виктор Иванович улыбнулся. Валентина Кузьминична, к примеру, давно уже оказывает ему всяческие знаки внимания: напрашивается вместе с ним на прогулки, провожает до магазина, спрашивает советы по ведению хозяйства.

– Она тебя клеит, старый идиот! – как-то зло рассмеялась Анна, заметив из окна их беседу. – Ты – старый идиот. Она – старая дура. Вы просто смешны!

Виктор Иванович ее очередной злобный выпад оставил без внимания и решил про себя, что общение с соседкой ему не вредит, а как раз, напротив, прибавляет настроения.

Он открыл шкаф и порылся в вещах. Достав трикотажные брюки василькового цвета и тонкий серый джемпер, он оделся, снова глянул на себя в зеркало и снова себе понравился.

Да… Давно он уже так не гарцевал перед зеркалом, очень давно! А сейчас вот дважды за утро, и тому виной его соседки: молодая, загадочная Инга, сбежавшая с незнакомцем, и пожилая Валентина Кузьминична, оказывающая ему внимание. Вчера, к примеру, она сказала, что он очень хороший человек и терпеливый. Что имела в виду, не призналась, но он догадывался – характер его жены Анны терпеть было под силу разве что стенам.