Друг молчал, и он представлял какого труда это ему стоит.

— Ты представляешь сколько времени это займёт? — уточнил Рей.

— Три дня, — охотно просветил его Воланд и услышал тяжёлый вздох.

— Слушай, я, конечно, рад, что ночь в её постели благотворно сказалась на твоём настроении, но это физически невозможно!

— Ты себя недооцениваешь, — заверил Воланд и добавил: — На эти дни я освобождаю тебя от твоих прямых обязанностей.

Рей присвистнул.

— Аттракцион неслыханной щедрости!

— Рей, — Воланд выключил воду и опёрся руками о стену, — я редко тебя о чём-то прошу, но сейчас мне важно, чтобы этим занимался ты — единственный, кому я могу доверять как себе.

— Даже после того, как я к ней приставал? — ехидно поинтересовался тот, заставив Воланда скрипнуть зубами.

— Даже после этого, — ответил он, — уверен, ты усвоил всё с первого раза.

— Ага, — хохотнул Рей, — особенно то, что нужно попросить у Трианы тот рецепт чудодейственного средства от синяков. А то мало ли что в жизни бывает… Лучшие друзья, вон, с ума сходят.

— Тебе не пора к Совету?

— Уже на месте, — отрапортовал друг.

— Значит после этого исчезаешь и через три дня я жду тебя с информацией.

— А если я ничего не накопаю?

— Ты? — усмехнулся Воланд. — Сильно сомневаюсь. Но даже если и так, то ничего критичного не случится. Будем обходиться своими силами.

— Зачем мне тогда вообще этим заниматься?

— Рей, я не собираюсь тебя уговаривать, — Воланд вернулся в спальню, — ты получил приказ, так будь добр исполняй.

— Так точно, господин президент! — гаркнул тот и отключился, похоже занявшись, наконец, Советом.

Рей мог зубоскалить бесконечно, но дело своё он знал как никто, поэтому на счёт этого Воланд был спокоен. Если во всей этой истории и были подводные камни, о которых родители Триш не сочли нужным ей рассказать, правда не всплывёт в самый неожиданный момент.

Ни к чему подобное в биографии будущей первой леди Илартании.

— Триа Майерин, — начал пэнэд Грин, стоило мне появиться у сферы, — я восхищен вашим поведением в экстремальной ситуации. При исходных данных вы избрали на удивление верную тактику по спасению своей и чужих жизней.

Совсем не ожидая подобных слов я растерялась и вместо благодарности спросила:

— А почему вы этому удивились?

— Для вашего возраста вы невероятно рассудительны.

— Жаль, что вас не слышит энар Вагнер, не так давно он как раз уверял меня в обратном. — Бесполезное, кстати, занятие. — Спасибо! Мне приятно это слышать.

Пэнэд Грин лишь улыбнулся в ответ и уточнил:

— Можем начинать?

— Да, — я привычно расположила руки на сфере. Сегодня должна быть последняя и самая трудная запись — я вспомнила прикосновение металла к шее и начала работу.

Благодаря сфере, вытягивающей из моего подсознания все мелочи, вплоть до самых незначительных, я многое узнала о тех нескольких минутах, которые могли стоить мне жизни. Это было тем, что память предпочла стереть как можно быстрее и, снова видя нарастающий ужас в глазах брата, я отчётливо поняла, что в больнице он соврал. Адри не был уверен в том, что всё закончится удачно, когда сделал то единственное, что могло меня спасти — оттянул внимание на себя.

И это сработало, так что при первой же возможности я от всей души поблагодарю брата и объясню что именно он спас мне жизнь. Правда, потом дам подзатыльник и допрошу в лучших традициях Ренделла о его планах насчёт Меди, потому что вот это всё ни в какие рамки.

К сожалению, в этот раз я вряд ли смогу так быстро забыть приторно-тяжёлый запах крови и тошнотворное ощущение от осознания того, насколько возбуждён прижимающийся ко мне урод. И если в первый раз я стала терять сознание чуть раньше удара ножом, то сейчас отчётливо услышала булькающий звук в горле и ощутила вкус крови во рту. Не представляю, как удержала руки на сфере. Желание убедиться, что это не по-настоящему, перебило все остальные мысли. Титаническим усилием воли взяв себя в руки, понимая, что, если отпущу, придётся повторять запись, я заставила себя не шевелиться.

— Триа Майерин, с вами всё в порядке? — голос пэнэда звучал глухо, но, пошатнувшись, я вернулась в реальный мир, почувствовав, что меня крепко поддерживают под локоть.

— Почти, — рука, дрожа, дотронулась до шеи и, не нащупав даже шрама, я облегчённо вздохнула. — Можно я тут немного посижу? — Не говоря ни слова, он довёл меня до памятного диванчика и, усадив, распорядился чтобы мне принесли зелёный чай и позвали триа Рендом.

— Пожалуйста, не надо Эверли, — попросила я, удержав его за руку, — я в норме, а она будет лишний раз волноваться. Пожалуйста! — после недолгого раздумья пэнэд всё же кивнул, не забыв стребовать с меня обещание не вставать хотя бы полчаса. Собственно, я была не уверена, что, даже сильно захотев, смогу нарушить данное слово.

— Я так понимаю, это последняя часть воспоминаний? — уточнил он.

— Так и есть, — подтвердила я.

— Тогда, триа, у меня будет к вам просьба, — он сурово взирал на меня сверху вниз, — если вдруг вам когда-нибудь ещё придётся заниматься подобной деятельностью, прошу, не погружайтесь в воспоминания настолько глубоко! — пэнэд Грин укоризненно покачал головой. — Реально повредить вам это не сможет, но до нервного срыва точно доведёт.

— Я не знала, что можно по-другому, — вместо обещания развела я руками. — Всё, что мне сказал энар Ренделл, так это то, что нужно сосредоточится на воспоминании, но не пытаться вспомнить всё до мельчайших деталей.

— Существуют, триа Майерин, а в том что касается энара Ренделла… его нельзя назвать учёным, он специалист совершенно в другой области.

— Спасибо за совет.

Один из его помощников поставил передо мной чай.

— Отдыхайте, вы очень нам помогли и вам есть чем гордиться! — с этими словами он ушёл, оставив меня в одиночестве.

Приятно думать, что у меня есть какие-то скрытые способности, но я рада, что с воспоминаниями того вечера мы закончили. Ещё бы забыть то, что я увидела сегодня… Снова вспомнив главаря, я передёрнулась от отвращения и, чувствуя себя значительно лучше, с трудом выждала обещанное время. Отражение в зеркале только подтвердило, что эта запись далась мне нелегко, но я надеялась, что горячий душ с успехом победит.

Выходила из ванной, завёрнутая в полотенце, и испытала чувство дежавю, только вместо Ренделла в кресле лицом ко мне сидел Воланд.

— Уже наступил вечер? — храбрясь, я вскинула бровь и демонстративно посмотрела на время, в запасе было как минимум два часа.

— Я освободился раньше. Ты против? — он скопировал моё выражение лица.