Вместо этого он повторил:

– Вы знаете, что нужно делать.

Женщина кивнула, выдвинула ящик стола, достала из него маленький стеклянный пузырек, отвинтила крышку.

Лицо ее было землисто-бледным, подбородок дрожал. Она резко и страшно постарела, сейчас ей можно было дать лет семьдесят. Впрочем, столько ей, наверное, и было.

Дрожащей рукой она накапала в стакан бесцветную жидкость из пузырька, поднесла к губам, на мгновение замерла, последний раз взглянула на Фелипе. Губы ее скривились в жалкое подобие улыбки, она проговорила:

– Твое здоровье! – и выпила содержимое стакана.

Глаза ее остекленели, по лицу пробежала судорога, и Елена Юрьевна упала лицом на стол.

Фелипе подошел к ней, прикоснулся двумя пальцами к шее, убедился, что пульса нет, и вышел из комнаты.

Спустившись по лестнице на первый этаж, подошел к камину (тому, который ни разу не топили), щелкнул зажигалкой и поджег растопку.

Убедившись, что пламя весело заполыхало, открыл неприметную дверцу сбоку от камина, проскользнул в нее.

Через минуту он шел по узкому сводчатому коридору, который выходил в лес за оградой участка.

Еще через несколько минут он вышел из замаскированного лаза и скрылся среди деревьев.

А пламя в камине пылало все жарче и жарче.

Каким-то непонятным образом оно перекинулось на охапку дров, сложенных рядом с камином, потом – на бархатную портьеру, потом – на обшивку стены, и через пять минут холл полыхал.

– Через пять минут – общий штурм, – распорядился полковник Стрепетов, взглянув на часы.

– Погодите, – возразил командир спецназа, приглядываясь к дому, – там что-то происходит… кажется, там пожар!

Теперь уже и полковник увидел вырывающиеся из окон первого этажа языки пламени.

Когда подоспели вызванные ими пожарные, дом полыхал вовсю, и скоро провалилась крыша.

Проходили годы.

Однажды, когда Рагнар со своей дружиной углубился в дикие леса на востоке своих владений, он увидел под столетней елью жалкую землянку.

Он спешился, подошел к этой землянке – и тут навстречу ему вышел древний старик с пустыми провалами на месте глаз.

Слепой старик шагнул навстречу Рагнару, протянул к нему руку, благословляя его крестным знамением.

– Кто ты, отче? – спросил воин, почувствовав странное смущение.

– Я – бедный христианин, – ответил ему старец. – Много лет назад я жил на развалинах великого города Рима, охраняя могилу великого святого, одного из первых апостолов Господа Нашего. В один безрадостный день четверо германских воинов заставили меня показать им эту сокровенную могилу.

Я мог умереть, но сохранить тайну – однако услышал голос святого, который велел мне привести варваров к его гробнице, ибо такова воля Высшей Силы. Я подчинился и привел германцев в подземную гробницу…

– Не может быть, – проговорил потрясенный Рагнар, – я своими глазами видел, как ты умер, старик!

– Я и правда едва не умер, – ответил отшельник. – Но святой Петр сохранил мою жизнь, потому что мое служение еще не было закончено. Он вернул мне жизнь, исцелил меня и даже придал моему немощному телу новую силу. Когда я пришел в себя, германцев не было в подземелье, и вместе с ними исчезли священные камни, украшавшие крест апостола. И тогда святой Петр сказал мне, чтó я должен сделать.

Я отправился далеко на север, к диким народам, не знающим истинной веры, чтобы нести им ее свет.

Я шел через мрачные леса, переправлялся через непроходимые болота, проповедуя слово Божье.

В моем пути мне встретился злой язычник, который выколол мне глаза, дабы я не увидел больше света. Глупец! Он не знал, что глаза мне не нужны, не знал, что я вижу свет истины своим сердцем.

И вот я пришел сюда, и выкопал эту землянку, и жил здесь много лет в непрестанных молитвах, проповедуя слово Божье и дожидаясь тебя.

– Меня? – удивленно переспросил Рагнар.

– Тебя, благочестивый воин! Ибо я знаю, что ты увидел свет истинной веры, принял Святое Крещение и на острие своего меча несешь веру жителям этой земли.

– Но знаешь ли ты, что много лет назад это я, с тремя спутниками, заставил тебя показать могилу святого Петра? Что это я, с тремя своим соратниками, похитил из этой могилы священные камни?

– Знаю, благочестивый воин! И знаю, что такова была воля апостола. Он хотел, чтобы вы, четверо, разнесли его заветные камни, а вместе с ними – слово Божье на четыре стороны света.

И вот я дождался тебя и теперь могу спокойно умереть. Но прежде чем умру, я отдам тебе эту ладанку, чтобы в ней ты хранил священный камень апостола до тех пор, пока не сбудется воля святого…

С этими словами слепой протянул Рагнару открытую серебряную ладанку.

Викинг преклонил колено, положил в ладанку священный камень и повесил себе на грудь.

Он хотел поблагодарить старца, но тот уже упал бездыханным.

Прошло еще много лет.

Рагнар честно и милосердно правил своей северной землей. Под его рукой многие жители этой земли приняли свет истинной веры, многие приняли Святое Крещение.

Но наконец он понял, что жизнь его подходит к концу.

Он лежал на смертном одре в окружении верных дружинников и говорил им свою последнюю волю:

– Похороните меня не по обычаю ваших предков, а по христианскому закону – в глубокой могиле. Но об одном прошу вас: положите в мою могилу мой верный меч по имени Быстрый Огонь и серебряную ладанку со священным камнем.

И дружинники твердо обещали выполнить его волю.

Агния вошла в кабинет деда.

Она огляделась, как будто впервые попала в эту комнату.

Она вспомнила, как приходила сюда ребенком, как сидела на коленях у деда и слушала его рассказы о давно разрушенных царствах, о владыках мира, погребенных тысячи лет назад. Тогда все эти истории казались ей волшебными сказками, Ассирия, Вавилон, Древняя Греция были такими же волшебными словами, как джинны и чародеи из сказок «Тысячи и одной ночи».

Потом она выросла, и древняя история обросла плотью, превратилась в реальность, в ее профессию…

И все благодаря деду!

А потом его не стало, и только сейчас, только сегодня она узнала правду о его смерти…

Агния подошла к столу и увидела там какой-то смятый листок.

Это был тот листок, на который она перенесла буквы и значки с серебряной ладанки… буквы и значки, которые ей так и не удалось разгадать…