Ведь с меня сразу подозрение сняли. И с мужа моего тоже. Он тогда сильно на меня обиделся и не стал в аэропорту брать мою машину, уехал на такси. Таксист подтвердил, что во время аварии он еще ехал в такси.

— когда я перенес несколько операций по восстановлению лица, то сильно изменился и решил, что мне это на руку для того, чтобы найти виновного и наказать его. Я вернулся, с новой внешностью и новой жизнью, но старой злостью.

— ты подделал документы?

— Прости. Я не подделал, я воспользовался копией паспорта парня, очень похожего на меня. Я взял ее в Клинике, этот парень там лечился.

— так значит, ты Дмитрий Кириллович Громов.

— ты помнишь мое настоящее имя?

— конечно. Я же молилась за твое здоровье.

— спасибо.

— но почему тебе не рассказали в полиции подробности расследования?

— потому что я очень необдуманно сглупил. Это была такая глупая ошибка. Я пришел в полицию под чужим именем и никакого отношения не мог иметь к Дмитрию Кирилловичу Громову и Заре. Я пришел к следователю Митронину, сидел на шатающемся скрипучем стуле, теребил что-то в руках и просил ввести в курс дела. Толком не помню, что врал лишь бы разговорить Митронина. А он не хотел со мной разговаривать. Но я же сам виноват, сделал ошибку. Очень много времени прошло с момента аварии. К следователю нужно было идти до операции. До того как мое лицо изменилось, до того как я стал пользоваться чужими документами, до того как я придумал план мести. Мне нужно было узнать результаты расследования. А результатов не было. А то, как продвигалось расследование и куда сдвинулось, Митронин не стал мне рассказывать. «Тайна следствия, — говорил он — вы же понимаете какие в деле люди фигурируют? А так как вы не родственник, Кирилл Дмитриевич, то я вам не имею право что либо рассказывать. И вообще, я вас не вызывал, поэтому идите и занимайтесь своими делами». Я понимал, что это дело с мертвой точки не собирается сдвигаться и плавно перекочует в «висяки» или глухарь. Я четко понимал, что этот следователь никогда уже не найдет виновных. Ни этот, ни какой другой уже не найдет. Я четко понял, что по горячим следам никто никого не нашел. Я четко понимал, что уже прошло очень много времени, а дело не сдвинулось в расследовании. А может, кому-то было не выгодно искать виновных? А я уже решил, что сам найду и накажу виновных в смерти. Какие бы люди не фигурировали в деле. Так я и сделал. Я стал искать. Я поднял все газеты за тот период времени, пересмотрел все записи новостей, даже проследил путь этого авто и он привел меня в аэропорт, где я выкупил запись с камер на стоянке, я даже обратился к знакомому и они взломали базу данных ГИБДД и по номерным знакам нашли хозяина нужного автомобиля, вернее хозяйку. Все это в купе привело меня к тебе в дом. И я стал работать у тебя водителем. Теперь осталось найти и наказать виновного. Все что я знал, это номера твоей машины, статьи из газет о том, что ты проходила по уголовному делу, но это оказались слухи. Я-то точно знал, что это не слухи, а просто кому-то было выгодно замять дело и выгородить тебя. Тогда я так думал. И ничто не могло меня переубедить. Я читал все статьи в журналах про тебя и все, что связано с тобой. Но когда я пришел в твой дом, увидел тебя, твою семью. И все понял. Это не могла быть ты. Кто угодно, но только не ты. Это кто-то другой. Я даже встречался с журналистом Жуковым.

— мерзкий тип.

— согласен. Амбициозный журналист, собирающий сплетни и не проверяющий факты.

— да? И что же он тебе поведал?

— ничего нового про аварию, зато очень сожалел, что проиграл тебе суд.

— он был не прав, поэтому и проиграл.

— это еще раз подтвердило, что ты не причастна. И мне нужно было найти причастных к аварии.

— но машину угнали из аэропорта, это были угонщики.

— я видел запись из аэропорта. Это была женщина.

— да? А есть запись? Я не знала. Мне говорили, что подозревают женщину, но мне не показывали запись.

— я тебе покажу. Я выкупил запись, совсем недавно. Охранник скопировал ее перед тем как отдать полиции, продал мне ее за большую сумму денег, но это уже не важно. Лицо не видно, но по фигуре понятно, что это женщина, а не мужчина. В шляпе, естественно в очках.

Он открыл ноутбук, нашел нужный файл с видео записью, включил ее и повернул Насте.

Женщина, это точно была женщина, ну или женоподобный парнишка — но эта версия сразу отпала. Одета в пятнистый костюм, похожий на леопардовый, на голове широкополая пляжная шляпа. Она, не спеша, стараясь не привлекать к себе внимания, шла между рядов автомобилей на стоянке. Она точно не знала, какую машину выкрасть, поэтому подходила ко всем белым автомобилям, заглядывая на номер. В одну из них она села без труда, потому что открыла ее с ключа. На этом видео закончилось и запустилось следующее. Эта запись была с другой камеры наблюдения. Автомобиль с номерными знаками Т333РИ попал ровно на камеру на выезде со стоянки. Водителя трудно было разобрать, но пятнистый костюм и широкополая шляпа бросались в глаза.

Когда это видео закончилось, он сказал

— судя по времени — это через несколько минут после прилета самолета с Крыма. Кто-то знал, что ты должна прилететь в это время, и уехать на своем авто. Потом произошла авария. Погибла девушка. У тебя должны были начаться большие неприятности. — он постучал по ноутбуку — она не знала, что ты не летишь этим рейсом.

— все это надуманно.

— что именно.

— даже, если бы я прилетела этим рейсом, то сразу бы спохватилась об угоне машины, вызвала бы полицию. Тогда бы у меня было стопроцентное алиби. Тем более лететь я должна была с Колей. А в машину садится человек один. Куда бы я, по-твоему, дела мужа? В зале ожидания оставила? Пока аварию совершала, он бы подождал. Если придерживаться твоим рассуждениям, то скорей всего хотели подставить Колю. Он же летел этим рейсом и один. Но судя по тому, что человек на видео одет в броский, запоминающийся костюм, то Коля, как подозреваемый отпадает. Я считаю, что это просто угонщица, которая потом не справилась с управлением, скрылась с места аварии,