- Да, но...

- Что? По-моему, все разумно.

- Мы и продукты прикупили. Йогурты любите, мужики? - вставил Костя, широко улыбаясь.

Зарема ревновала: она заметила в кабине машины девушку и почему-то сразу решила, что девица имеет виды на Гену. Странно одно: водителям-дальнобойщикам категорически запрещалось сажать кого-то в кабину. За это наказывали.

- Но нас трое, - заикнулся Гена.

- Да, я помню. Вы говорили, что берете сестренку. Это, конечно, против правил, но я разрешил, - пояснил Глотов новым хозяевам груза.

Розин хотел посадить в машину своих людей, но, предвидя, что питерцы захотят использовать прежних водителей, подготовил версию "Родственница". Ольга, как и прежде, должна была осуществлять связь. При изменении маршрута это исключалось. Бессмысленно утверждать, что у девицы поменялись планы и она согласна следовать в другой город.

- Пусть остается у меня. Москву посмотрит. Когда еще доведется, догадливо вставил Митрофаныч.

На том и порешили.

А в это время Гриша-маленький, смотав гитарную струну, с сожалением глядел на автоматическую снайперскую винтовку - придется оставить. Повозиться со снайпером пришлось изрядно. Гриша даже вспотел. Накладка вышла из-за разового шприца, хрустнувшего под ногой. Плоскую крышу выбрали местные подростки для вечерних тусовок. Снайпер обернулся и успел просунуть пальцы в петлю.

Гриша доложил Музыканту о проделанной работе и получил указание обыскать убитого снайпера, по возможности установить принадлежность. Питерец перевернул тело, растегнул бронежилет, пошарил по карманам.

- Слышь ты... Ничего. Ни нашивок, ни документов, но форма штатная, армейская, и броник армейский.

- Хрен с ним. Уходи. Эту экипировку можно в любом магазине купить.

Гриша еще раз вздохнул. Уж очень ему нравились оружие и броник.

Аркадий Карпович выслушал начальника личной охраны. События развивались не совсем по его сценарию, но и не выходили за рамки допустимого. В таких делах люфт неизбежен. Борисов был из тех, кто умеет быстро перестроиться. К счастью, в нынешней ситуации особых перестановок не предвиделось.

- Отправляй людей на точку, - приказал он по телефону невидимому собеседнику. - Пусть освоятся на местности... Да... И пошлите кого-нибудь на Осташковское шоссе. Вдруг махнут кружным путем. Выезжают они ранним утром.

Борисов налил дозу. Некоторое время грел коньяк в ладонях, потом выпил малюсенькими глотками.

Завтра похороны. Он отвезет тело дочери на деревенское кладбище. Там лежат ее мать, бабка и все многочисленные родственники, имена которых Аркадий Карпович не помнил, не знал, да и никогда не интересовался ими.

Он поднялся, достал из шкафа коленкоровый альбом с размахрившимися уголками. Борисов не открывал его лет двадцать. Наверное, с того времени, как поместил на чистую страницу последнюю фотографию жены.

В отличие от старшей дочери, ему незачем было сжигать фотографии. Прошлое не сотрешь, не уничтожишь...

Когда-то и он был счастлив. Только за полтора года до смерти узнали, что у жены рак. Никогда ни на что не жаловалась. Когда приступы стали учащаться, Аркадий Карпович настоял на осмотре врача. Потом стоял в больничной беседке, опустив голову, как напроказивший мальчик, выслушивал резкие слова специалиста. И тогда понял, как она ему дорога.

Вот рождение первой, Зои. Они ждали мальчика. Может, с этого все и пошло. Нет, ждал он. Жене была люба и девочка. Не потому ли второй раз подошел к малышке только через три месяца?.. А вот вторая. Опять девочка. Тогда уже смирился. На фото он улыбается, держа в руках новорожденную.

Вспомнился вдруг Паша. Вот кого бы сейчас сюда. На пару они бы горы свернули... Нет. Не свернули бы. Паша предан был археологии. Следовало отдать последние распоряжения по поводу завтрашней церемонии. С батюшкой договорились еще утром. После отпевания погрузят гроб на машину и отправят на родину. Туда, откуда пошел род Борисовых...

А в штабе операции бушевал лысый генерал:

- Вот вам и распрекрасный план: "вмешаемся на стороне побежденного". Итог - один труп уже есть. Вся операция дезавуирована...

Розин не возражал:

- Ничего не раскрыто. У бойцов никаких знаков отличия, документов, нашивок. Скорее всего, примут за людей Хорошилова - Борисова.

- А экипировка?

- Такую можно купить где угодно. В том числе и ваши хваленые средства связи, которыми располагает только ФСБ.

- Дайте мне телефон.

- Заварите лучше кофейку, генерал.

- Я заварю, - вызвался таможенник. Ему интересно было наблюдать за схваткой двух зубров, но предпочел уйти от греха подальше: меньше знаешь лучше спишь.

Розин позвонил слухачам на передвижку. Машина стояла в лесном массиве, в полукилометре от дома Борисова.

- Ничего нового?

- Ничего. Распоряжения о похоронах. Несколько звонков. И все.

- Даты, время назывались?

- Так точно.

- Срочно сдублируйте и передайте аналитикам. Пусть справятся в службе "Ритуал", в церкви, у музыкантов. Это может быть код, если цифры не совпадают.

Это действительно был код. Борисов отдавал приказания по обычному телефону. Боялся прослушки мобильного. К тому же имелся легальный повод договаривался о предстоящей процедуре прощания.

УМНЫЙ В ГОРУ НЕ ПОЙДЕТ

Умный гору обойдет...

Величко не понравился доклад Гриши-маленького. Не верилось, что бандюк расправился с человеком тестя. Борисов был тоньше и умнее всех этих питерцев и оттого опаснее. Нет, несмотря на заверения старшого, он не верил...

- А ты как думаешь, почему они не устроили нам баню прямо там? И снайпер был. Может, даже не один. И территория их, - спросил старшой у Артура.

- Я думаю, что тесть решил загребать жар чужими руками. Если вы засветились, запросто может обратиться к силовикам - у него есть там связи. Товар конфискуют, потом уничтожат часть, а остальное отдадут прямо со склада. Себестоимость вырастет, но они свое наверстают. Старшой задумался.

- А почему ты не требуешь остальное? - поинтересовался он.

- Я же не дурак. И потом, товар только номинально ваш. Вот минуете Валдай, тогда и расплата.

На самом деле Величко просто боялся, вняв совету прозорливой Зои. Женщины, как известно, обладают чутьем на неприятности.

- Правильно мыслишь, - одобрил питерец.

- Чего он на родню так взъелся? - спросил Музыкант после ухода Величко.

- Гонору много. Но пока он нам нужен. Ты знал Гадзилу?

- Ну...