- Руки вверх! - вновь скомандовал неустрашимый страж.

Пришлось убираться подальше от бешеного дядьки.

- Не положено. Сто пятьдесят метров выше и ниже по течению охраняются. Потому как объект.

Если бы бдительность проявлялась у стража не приступами, то заметил бы за час до появления отдыхающих группу байдарочников, которая проследовала руслом Шоши. Перед входом под мост в каждой лодке имелось два гребца, а на выходе - по одному. Куда исчезли пять пассажиров?

Пять пассажиров с рюкзачками за спиной вскарабкались на несущие балки и устроились там с возможным комфортом. Из рюкзачков были извлечены два разборных "соболя" и три "узи". Остальные пятеро человек замаскировали лодки метрах в трехстах за поворотом реки и по суше подобрались к мосту метров на пятьдесят. Тоже неплохо обустроились. Намазались репеллентом, выставили наблюдающего и доложили начальнику охраны Борисова о прибытии.

Они заняли позицию загодя. Еще до того, как "отдыхающие" расположились ниже по течению. "Отдыхающие" тоже доложили начальству о положении дел.

- Как там у вас? - спросил Розин.

- Клюет, товарищ полковник.

- Не понял...

- Гриша трех красноперок взял... Нет, уже четырех. Закат, товарищ полковник, самый жор у них начался.

- Что у них? - заинтересованно спросил генерал.

- Все в порядке. Клев начался, - усмехнулся Розин. - Самый жор на закате.

- Поясните!

- Группа прибыла. На местности освоились.

В штабе посмотрели на окна. Всю западную сторону городского неба занимали подсвеченные снизу розовым облака. Чернеющие на их фоне высотки походили на сказочные замки.

- Послушайте, перестаньте ваньку валять, мне надо позвонить. У меня дочь в институт поступает, - занервничал генерал.

- Хорошо. Звоните. Только коротко, - протянул ему сотовый Розин.

Генерал вышел в соседнюю комнату и первый звонок сделал действительно домой. С дочерью было все в порядке - провалилась. Однако он не расстроился. Все поправимо. Друг поможет.

Второй звонок постороннему человеку показался бы вовсе неинтересным. Всего одна фраза: "Клев у них хороший. Ты понял? Клев".

Начальник охраны задумался. Потом решил побеспокоить шефа. Борисов оторвался от альбома с фотографиями и молча выслушал.

Клев. Клев. Клев...

- Провалилась, - чересчур сердито сообщил генерал. - Вкладываешь в них, репетиторов нанимаешь - и все как в бездонную бочку.

- Не расстраивайтесь. Наверняка есть свои каналы, - предположил Розин. - И потом, она же не на хирурга идет, а зубы драть.

Генерал вскинул брови - Розин знал о дочери.

Розин вышел в соседнюю комнату, где на аппаратуре связи сидели два оператора. Полковник набрал на сотовом память и продиктовал номер последнего звонка. Потом не удержался и набрал повтор. Ответил мужской голос.

- Это банно-прачечный? Нет? Простите...

Он решил, что нервозность в стане противника - лучший союзник. Так и вышло.

- Это еще кто? - спросил Борисов, присутствовавший при звонке на сотовый начальника

охраны.

- Ошиблись.

- Я не спрашиваю у тебя оценки. Текст?

- Банно-прачечный комбинат спросили...

Аркадий Карпович задумался. Нехорошее предчувствие овладело им. Оно еще больше усилится, когда из Шереметьева сообщат о попытке побега Хорошилова. Хотя нечто подобное ожидали. Наверняка этот идиот что-то не внес в декларацию. Жаден был Борис Евгеньевич. Он и в сети Борисова попал из-за жадности.

Звонок генерала с непонятным словом "клев" и второй "ошибочный" звонок не давали покоя Аркадию Карповичу.

- Ты вот что... Возьми еще пару толковых ребят и дуй на Шошу. Что-то меня настораживает. Клев - это рыбалка. Рыбалка - река. Река - Шоша.

- Да, но...

- Никаких но. Трех человек охраны мне хватит. Зачем тогда электронная защита?

- Что-то мне все это не нравится, - размышлял вслух старший питерец. Почему снайпер был один? Ты второй чердак и крышу осмотрел?

- А как же, - соврал Гриша-маленький. Он не сказал, что перед самым уходом с крыши заработала рация снайпера - проверяли связь, значит, обеспокоились. И второго снайпера, если он был на крыше соседнего дома, голыми руками уже не взять...

- Тогда по коням.

Старшой, Музыкант, Гриша-маленький и Немтырь, которому прежде не уделялось должного внимания, поскольку тот все исполнял молча, вышли из гостиницы "Турист" и направились к автостоянке.

В Москве катастрофически быстро темнело. Но на западе небосклон еще розовел. Зато сбоку уже показался бледный серп месяца. Одновременное появление на небосклоне двух светил наблюдалось и на Шоше. Только резче.

В ДОРОГУ

Они въехали на территорию автобазы не таясь. Валек из своего укрытия передал, что все спокойно. Слесаря слесарят, жестянщики рихтуют, прессовщик спрессовывает. Словом, на участке ремонта легковых - на базе имелся и такой работа в ночное время идет полным ходом. В грузовом ремонтном боксе обслуживали два КамАЗа, пришедшие из длительной командировки на Северный Кавказ.

Мастер-ремонтник Митрофаныч крыл кавказцев на все лады: кузова обеих машин были продырявлены, бамперы погнуты, отсутствовали подфарники. В таком виде всегда возвращалась техника, три месяца нещадно эксплуатировавшаяся в зоне боевых действий.

Никто так и не обратил внимания на автобус с зашторенными окнами, целый день простоявший за оградой автобазы. Нередко шоферы используют служебный транспорт в личных целях. Кругом были жилые дома, и в одном из них, возможно, проживала чья-то зазноба.

Старшой взял в пару Гришу-маленького, а Музыканта и Немтыря оставил снаружи. Скоро к ним присоединился Валек.

Примерно в это время запищал будильник на часах Кости-пыточника. Он вскочил, продрал глаза и толкнул Артеменко. Дима сел в кровати, тряхнул головой и уставился на часы:

- Договаривались же на пять...

- Ну и что? Кто раньше встает, тому Бог подает. Где твой напарник? Говорил, полчаса погуляю.

- Пойду поищу. Я знаю, где они могут ворковать.

Костя растерялся. Ему было приказано следить за водителями. И так приказ был нарушен, теперь еще исчезнет второй. Нет, этого он не допустит. Костя вылез из окна следом за Артеменко.

Они обогнули зимние боксы, цех кузовных работ и пошли вдоль бетонной стены. Скоро впереди забелела беседка. Сюда приходили водители решать спорные вопросы, поругать администрацию, обговорить требования.

Артеменко заглянул в беседку. На сдвинутых скамьях мирно почивали Генка и Варвара. Юбка девушки задралась, и даже в темноте ее ноги вызывающе белели. Артеменко поправил одежду и потянул за ноги напарника. Гена выскользнул из-под телогрейки и уставился на дружбана: