— А ты?..

— Прощай, Сильвия.

И эти слова Эндрю произнёс искренне.

Перед ним растянулся пустынный серый пляж. Первые минуты Эндрю вдыхал морской воздух, потом стянул ботинки с носками и зарылся пальцами в холодный песок. Ощущал каждую песчинку под стопами, слышал, как громко бьётся сердце в грудной клетке, различал оттенки осенних волн залива.

Закрыл глаза.

Для них нет смерти.

Мир изменится, если закрыть глаза. У каждого Уолтона свой ворон. Возможно, для Кристофера — сестра и любовница. А для Энрю — хранитель семьи. Интересно, так вышло случайно, или отец и хотел связи с младшим сыном?

…смерти нет.

…корми своего ворона…

…и он укажет путь.

Эндрю не чувствовал, как рухнул на песок, глотая воздух, как вся та сила, что когда-то могла раскрошить чужие жизни, сейчас оплетала его незримо, вырываясь наружу. Эндрю звал ворона назад, и в другом мире под ним расстилался город с высоты птичьего полёта, смазанный и зыбкий.

Ворон, запертый в клетке, бился о прутья в темноте, пока на песке пальцы выводили знаки, что начерчены на его перьях. Знаки души и дыхания, знамений и оберега. Эндрю казалось, он умирает в агонии, но это не имело значения.

Где-то он вертелся ужом на песке, не видя ничего. Где-то он вырывался из клетки и несся тенью по лабиринту. Он был знамением, и горячие искры осыпались от взмахов мощных крыльев.

Эндрю задохнулся от ужаса, когда рухнул вниз, на секунду ощутив себя человеком, которому не дано менять мир.

Где-то на его руках вырастали перья. Где-то он снова стал вороном, который вырвался на свободу. И колдовство больше не сводило с ума, оно стало его частью, свернулось под сердцем, покорное только Эндрю.

Эндрю раскинулся на песке и улыбался шальной улыбкой. А на его груди сидел угольно чёрный ворон.

Встрепанный и сонный Кристофер мутным взглядом уставился на брата, явившегося в такую рань. Почти меланхолично взглянул на птицу и махнул рукой, мол, проходи. Эндрю почему-то казалось очень важным сейчас быть рядом с братом и сестрой, хотя возбуждение после пляжа опало, и теперь он сам не прочь был поспать.

Кристофер молча притащил ещё одно одеяло и бросил на разложенный диван, в углу которого уютно свернулась Мари. Сестра всегда крепко спала, если только не будили видения. Зевая и даже толком не раздевшись, Эндрю улегся рядом с Кристофером, который уже нырнул под одеяло. Так было и когда он болел, и спустя несколько дней после убийства охотника, когда Кристоферу снились кошмары, как он опаздывает на пару секунд. И отец, и другие колдуны гибнут. Мари тогда подозвала Эндрю, считая, что им важно быть вместе, как утверждала мама.

Эндрю уснул, подтянув колени к груди, чувствуя спиной тепло старшего брата, Мари по другую сторону. И во сне он чувствовал, как оба мерно дышат, как мягко обволакивает всех троих колдовство защитным куполом.

Уолтонов никто не тронет. Эндрю этого не допустит. И если надо, весь мир изменится.

— Одетт посоветовала пропустить через себя колдовство. Осознать его.

— И как, стало легче? — Мари хлебнула кофе. Кристофер пока говорил по телефону, даже не поднявшись с дивана. Дела компании.

— Не пойму. Просто не будет, даже сейчас я… как несу огромный сосуд с водой до краёв. Но это ещё не всё. Мне нужна твоя помощь.

Вообще Эндрю знал, что справится сам. Но он боялся, что если сделает это один, не предупредив Мари, то сестру накроет мрачным видением, а пугать ни её, ни брата он не хотел. Поспав всего несколько часов, Эндрю чувствовал себя бодрым и отдохнувшим, самое то для заклинания. Мари отставила чашку с кофе и сложила руки на коленях, сосредоточенная и спокойная. Ещё в домашнем свободном платье, с распущенными волосами, она походила на ту, кто готов принять любое решение брата.

— Проведи меня через видение, будь рядом. Ворон хочет чего-то ещё, и я никак не уловлю эти мысли.

— Хорошо, Эндрю. Идём со мной.

Они удобно устроились на полу, среди подушек, сидели близко на коленях, что те почти соприкасались. Эндрю редко обращал внимание на такое внимание, для него Мари всегда была старшей сестрой и ведьмой, но теперь он понимал, чем восхищался Кристофер. Размеренные движения, вьющийся дымок от благовоний, неторопливость.

Ворон сидел между ними, полностью неподвижный, похожий на чучело. Перья отливали чернильно-синим, тёмные глаза таинственно блестели. Эндрю взял ладони Мари и шепнул: «смотри».

Они перетекли в видение. Эндрю не видел сестру, только ощущал незримое присутствие за спиной. Ворон кружил над городом, а сам Эндрю стоял на крыше и заглядывал за край. Обернулся — туда, где была бы Мари, и улыбнулся. Ворон кружил перед ним, касался крыльями, звал за собой.

И Эндрю последовал.

Он падал в ночь города, сердце трепетало от восторга и ужаса, от полёта, пока вороний туман оплетал тело, проникал в плечи и рёбра, вытягивался в перья. И колдовство плясало всполохами на коже. Почти азарт, восторг — и знание, что смерти нет. По крайней мере, не сейчас.

…он падал.

…и возрождался, используя всё колдовство. Никто не знал, что с ним делать, Эндрю пробовал сам, учился его применять и следовать, а не подчинять. Подстраиваться под него. И сейчас в видении ему было легко. Только здесь. Главное, вернуться обратно. До Эндрю донесся возглас сестры, но и почти сразу — её спокойствие. Она видела, что будет дальше.

Когда Кристофер вошёл в спальню, застыл на пороге, растеряв слова.

— Какого чёрта здесь происходит?

Глава 18

На Круг колдунов явились все.

Кроме тех, кто так или иначе относил себя к Дому туманов и снов. Леннард Лоусон сначала ворчал, что рынок — не то место, пока того не осадила Одетт.

— Если ты привык не высовывать носа из дома, многое упускаешь. Это наше место.

Никто не оглядывался боязливо по сторонам: магия от защитных ритуалов разливалась в воздухе дымчатой и горьковатой завесой. Вдоль улицы выставили жаровни с углями, двери лавочек распахнуты, и в витринах мерцали огоньки свечей. В вечерних сумерках и городских фонарях живой свет привлекал внимание, а жар углей согревал всех, кто подмерз.

Кейтлин беседовала с Ширли, которая досадовала на упрямого брата. Тот едва пришёл в себя, но уже собирался участвовать в Круге, а ведь тот требовал сил. Кейтлин кусала губу, но после очередного вопроса, всё ли с ним будет в порядке, всё-таки успокоилась и направилась к Дугласу.

Около фонтана собралась рыночная братия вместе с Одетт.