И тут Лорн увидел их.

Возле обрыва сидели пять женщин с грязными волосами, в разорванной одежде; они были привязаны за запястья к двум кольям, вбитым в землю. Пользуясь тем, что никто не обращает на них внимания, они пытались порвать свои путы, чуть не в кровь раздирая кожу.

Нанося удары влево и вправо, сбив с ног гельта ударом кулака и перерезав ему горло оборотной стороной клинка, Лорн устремился к пленницам. Он отправил на тот свет еще одного противника, вставшего на его пути, но не увидел татуированного гельта, который налетел на него со спины. Шпага Лорна откатилась в сторону. Они вцепились друг в друга, покатились в пыли. Лорн ударился головой о круглый камень. Боль разорвалась в черепе ослепительной вспышкой. Он с трудом встал, пошатываясь, в глазах мутилось, а в ушах пронзительно звенело. Его противник тоже едва стоял на ногах. Лорн понял это, кинулся на него и, в свою очередь, сбил с ног. Это отняло у Лорна остатки сил. Испытывая головокружение, он неловко попятился и сам едва устоял на ногах. Тем временем гельт поднялся и обнажил нож. Он прищурился, словно пытался видеть сквозь густой туман, затем его взгляд упал на Лорна, и он с криком накинулся на него.

Лорн ожидал этого.

Он сумел схватить гельта за запястье и нанести ему один, два, три удара коленом в живот и в бока. Но противник собрался с силами и боднул его головой в лицо. Лорн упал на спину и съехал со скалы. Он увлек воина за собой и распластался на скале спиной, задерживая лезвие ножа в нескольких сантиметрах от своего лица. Лорн не мог ни оттолкнуть нож, ни отвести его. Хуже того, он чувствовал, что слабеет. Медленно, неумолимо, лезвие приближалось. Лорн морщился, сопротивлялся всеми силами. Пот заливал ему глаза, однако он видел стальное острие, которое, дрожа, надвигалось на его выцветший глаз.

Лорн до боли зажмурился…

И внезапно гельт перестал бороться. Он застыл и рухнул, словно пораженный молнией.

Тогда Лорн увидел, кто стоял над ним, держа в руках окровавленный камень.

Это была одна из пленниц.

Босая. Вся в грязи. Изможденное лицо и безумный взгляд. С израненных запястий свисают кожаные ремешки. Платье изорвано в лохмотья. Молодая. Глаза большие, ясные, голубого цвета. Спутанные черные волосы ниспадают тяжелыми завитками.

Она казалась потерянной, сломленной.

Лорн нашел ее красивой.

Часом позже, когда спокойный утренний свет уже разлился над горами, все гельты, которым не удалось бежать, были мертвы. Невозмутимые Орвейн и Гаральт приканчивали раненых, Лейстер помогал освобожденным женщинам, а Лорн пошел за лошадями. Они взяли только одного пленника: предателя, который указывал гельтам путь через горы Аргора и которого Теожен собирался предать суду. Изменника схватил Орвейн и, ослепленный бешенством, исколотил до полусмерти. Состояние человека было таким плачевным, что всадники сомневались, выдержит ли он обратный путь. С выбитыми зубами и вывихнутой челюстью он не мог отвечать на вопросы, и никто не узнал даже его имени.

Помимо лошадей у гельтов было с собой продовольствие, вооружение и часть трофеев, захваченных в Аргоре. Теожен распорядился забрать все и навьючить лошадей, и вскоре они покинули лагерь, оставляя трупы грифам-стервятникам.

Первые несколько дней обратного пути они беспокоились, не гонятся ли за ними. Но, судя по всему, оставшиеся гельты бежали и не собирались возвращаться. Тогда участники экспедиции сбавили темп, стали устраивать более длительные стоянки, обходили стороной опасные перевалы, выбирали наименее трудные маршруты. Рыцари вели себя учтиво по отношению к спасенным пленницам и не спрашивали их о том, что они пережили. Те из женщин, которые чувствовали себя лучше, помогали другим.

Между тем Лорн заметил, что одна из них держится в стороне от остальных. Именно эта ясноглазая молодая женщина спасла ему жизнь. Другие почти не разговаривали с ней, избегали ее, никогда не поручали ей никакой работы, однако не забывали принести ей еды. Вечером в биваке Лорн сел рядом с Орвейном и спросил, не знает ли он, кто эта женщина и почему с ней так обращаются.

— Майренн — ведьма, — объяснил старый рыцарь, а затем сплюнул на землю, чтобы отогнать от себя плохую судьбу.

Лорн больше не расспрашивал о ней.

Однако он был заинтригован и с каждым днем испытывал все больший интерес к этой молодой женщине. И дело было не в ее красоте. И не в ее загадочности. Казалось, Майренн ощущает то же самое и понимает все лучше Лорна. Она то и дело перехватывала его взгляд, направленный на нее, и смотрела ему в глаза со странным спокойствием.

Спокойствием того, кто знает и ждет.

Ночью Лорн внезапно проснулся и увидел Майренн, которая стояла на коленях рядом с ним и смотрела на него. Одна сторона ее лица освещалась пламенем, другая была погружена во мрак.

— Сейчас начнется, — сказала она ему тем же тоном, которым он сам когда-то сообщил раненому солдату на поле битвы с гельтами, что тот умирает.

Он заметил, что ему жарко, очень жарко, куда жарче, чем могло быть от горящего рядом костра. В то же время по телу тек ледяной пот. Его била дрожь.

Он понял, в чем дело, когда на левой руке, под меткой, вспыхнула боль.

Тьма.

Стоны и метания Лорна разбудили путников, и те встревожились. Его трясла лихорадка, мышцы напряглись до предела, а внутренности словно выворачивало наизнанку. Лорн различил силуэты людей, которые столпились вокруг него и склонились над ним.

Голоса смешивались у него в голове.

— Что происходит?

— Он болен?

— Что с ним?

— Лорн! Лорн!

Голос Майренн, спокойный и сдержанный, прервал этот гул смятенных возгласов:

— Это Тьма.

Все забеспокоились еще больше.

— Тьма!

— Он под влиянием Тьмы!

— Эй, Лорн! Посмотри на меня!

— Он умирает?

Тем временем у Лорна начались видения: ему чудилось, что это призраки нависают над ним. Призраки, пришедшие из Далрота, цепкие и жестокие. Они наблюдали за тем, как он бился в невидимых путах, которые обжигали все его тело, и наслаждались его муками.

Подошел человек и прогнал призраков.

— Конечно, нет! — сказал Теожен. — Он не умирает. Оставьте, я знаю, что это такое.

— Тогда помогите мне, граф, — попросила Майренн.

— Орвейн! Иди сюда. А остальные — отойдите! Отойдите! Вам тут не балаган!

Лорн чувствовал, как холодные руки крепко схватили его. Он попытался высвободиться.

Но не смог.

Читая молитвы, колдунья положила руку на его лоб. Лорну показалось, что плавящийся свинец вливается в его череп и стекает по позвоночнику. Он выл как сумасшедший. Лягался. Выгибался. Неожиданно он услышал знакомые слова: это громко заголосили перепуганные женщины, упав на колени и взывая к Дракону-королю о защите.