Скерен прищурился, когда призрак растворился в завитках дыма. Густой полумрак, окружавший его, рассеялся и уступил место обычной сумеречной темноте. Лес вновь наполнился звуками. На ночном небе проступили очертания Туманности.

Ориаль был столицей Лангра прежде, чем стал столицей Верховного королевства, а еще раньше, в эпоху, когда Божественные драконы правили землями, морями, небесами и судьбами людей, он долгое время являлся сердцем Имелорийской империи. Не было города более знаменитого, более священного, более крупного и более населенного, чем Ориаль. Войны Теней не пощадили город, а Тьма и вовсе наводнила его до краев. Но покровительство Эйрала, Белого дракона, уберегло его от окончательного разрушения.

Хроника (Книга городов)

Верхом на лошади и с Иссарисом на плече Лорн прибыл в квартал Красных Мостовых. Это был бедный квартал, где старые дома стояли бок о бок и образовывали переплетения смрадных улиц, проулков, дворов и узких проходов. Когда-то весь центр Ориаля был вымощен белым камнем. Он оставался таковым в тех немногих местах, великолепие которых не померкло. Но в остальных частях города мостовые истерлись, став серыми или грязно-коричневыми. За исключением квартала Красных Мостовых. Здесь тротуары и дороги имели цвет запекшейся крови; вот почему те, кто оказывался тут, тотчас понимали, куда они попали.

Во второй половине дня установилась хорошая погода. Лорн, в очках и капюшоне, в одежде черных и серых оттенков, со скандской шпагой на боку, ехал шагом, не оглядываясь по сторонам. Тут все знали друг друга и чужаки появлялись редко.

Прибытие Лорна не осталось незамеченным. Он вызвал всеобщее любопытство.

И тревогу.

Именно на это он и надеялся…

Он подхватил Иссариса на руки и, перекинув ногу через холку лошади, спрыгнул с седла перед полуразрушенной черной башней. Затем Лорн принялся внимательно рассматривать ее, чувствуя на себе настороженные взгляды. Донжон, защищенный высокой стеной, находился почти в руинах. Некогда такие башни стояли на вершине каждого из девяти холмов, на которых был построен Ориаль.

Сохранилась только эта.

В прежние времена стену вокруг башни защищал ров. Сейчас на его месте осталась лишь тинистая канава, закиданная мусором. Мост, по которому предполагалось пересекать ров, был поднят и, казалось, мог в любой момент опуститься кому-нибудь на голову.

Все так же не обращая внимания на любопытных, которые наблюдали за ним — кто украдкой, кто совсем не таясь, — и переговаривались вполголоса за его спиной, Лорн перешел канаву вброд и приблизился к небольшой двери по соседству с главным входом. Он попытался распахнуть ее, но сумел лишь приотворить: хотя замок был сломан, дверь удерживалась цепочкой.

Наконец Лорн сильно ударил по двери сапогом и открыл ее. Он спокойно вошел во двор, держа лошадь за поводья; впереди выступал Иссарис и первым знакомился с новым местом. Донжон возвышался посреди тесного двора в окружении построек, примыкавших к крепостной стене под дозорной галереей. Эти постройки были не в лучшем состоянии, чем донжон, но Лорн без труда понял, каково их назначение: казармы, конюшня, склады, кузница и другие. Был здесь и колодец, в который Лорн бросил камень. Услышав, как тот упал в воду, Лорн с удовлетворением повернулся к донжону, внушительный силуэт которого выделялся на фоне яркого неба.

На каменной плите над дверью были вырезаны герб и надпись. Изображение волчьей головы поверх двух скрещенных шпаг являлось гербом Ониксовой гвардии, а надпись — ее девизом:

Верховному королю мы служим.

Верховного короля мы защищаем.

Лорн не застал ту эпоху, когда над Ориалем возвышались все девять Черных башен. Она пришлась на период правления Эрклана I, пятью веками ранее, и в те времена Ониксовая гвардия находилась на вершине своего могущества и славы. Тогда башни содержались в идеальном состоянии, были населены десятками гвардейцев и символизировали защиту, которую Гвардия оказывала городу, его жителям, а главное — Верховному королю. Девять холмов Ориаля окружали десятый, который был полностью занят королевским дворцом. Таким образом, Черные башни стояли словно часовые, окружавшие короля, и их темные стены оттеняли белизну Сторожевых башен, которые располагались на внешних городских стенах, защищая столицу от Тьмы.

Сторожевые башни стояли на своих местах, хотя времена Теней остались уже далеко в прошлом. Черных башен больше не существовало. Когда Ониксовую гвардию распустили, все башни были разграблены, уничтожены или разобраны по камню.

За исключением этой.

Чувствуя себя так спокойно, как давно уже не чувствовал, Лорн сделал глубокий вдох. Он ощутил благотворное влияние Сторожевых башен еще до того, как увидел их силуэты на горизонте. Лорн знал: пока он остается под их защитой, пока он не покинул Ориаль, новые приступы ему не страшны. Тьма словно покинула его. Сторожевые башни действительно не подпускали Тьму к городу, точно плотина, охранявшая побережье от наводнения. Более того, они не позволяли ей укореняться здесь и усиливаться там, где она уже присутствовала. Благодаря этому Лорн ощущал облегчение: казалось, в столице он дышит свободнее, видит четче, смотрит на жизнь смелее и проще…

Подбоченившись, Лорн с удовлетворением разглядывал Черную башню и вдруг услышал, что через вышибленную им дверь кто-то входит. Украдкой посмотрев через плечо, он увидел, что к нему приближается патруль квартальной милиции. Выходит, о его появлении донесли властям.

Милиционеры осторожно занимали позиции. Они медлили, не зная, чего ожидать от этого нарушителя, который ни от кого не скрывался.

Лорн застал их врасплох. Продолжая упирать руки в бока и слегка отклонившись назад, словно домовладелец, любующийся своим новым приобретением, он сообщил милиционерам, не поворачивая головы:

— Меня зовут Лорн Аскариан. Первый рыцарь королевства. Я беру эту башню в свое владение.

В тот же вечер к Эстеверису пришел префект Иоргас. В Ориале каждым кварталом управлял префект, которому не нужно было ни перед кем отчитываться, пока соблюдались указы и платились налоги. Так дело обстояло и в квартале Красных Мостовых, главой которого являлся Таленн Иоргас.

Несмотря на поздний час, Эстеверис находился в кабинете своих личных апартаментов. Он только что принял третью и последнюю на сегодня ванну и был одет лишь в халат из шелка и парчи и рубашку из хлопка, прилипавшую к складкам и валикам его тучного тела. Его гладкий череп сиял от мази, которую заботливо втерла служанка; мазь успокаивала ужасные мигрени, мучившие министра. Короткие пальцы, как обычно, унизаны кольцами с драгоценными камнями. Губы были все в масле от пирожных, которые он ел, читая отчет о тревожных новостях.

Неожиданное прибытие префекта не обрадовало его, но он велел впустить посетителя. На пороге появился человек лет тридцати, поджарый и холеный.