— Доброе утро, рыцарь.

— Доброе утро, граф.

— Я хотел пожелать вам счастливого пути. И еще раз поблагодарить вас.

— Не стоит благодарности.

Утренний свет был слабым и приятным для глаз, и Лорн пока не надел ни очков, ни капюшона. Теожен смог заглянуть в его разноцветные глаза.

Но ничего не прочел в них.

— Пойдемте, — сказал он, помолчав.

Он махнул рукой, приглашая Лорна следовать за ним.

Лорн посадил Иссариса на седло своей лошади и отошел вместе с графом на несколько шагов. Глаза сидящего кота следили за ними.

— У плана короля мало шансов на успех, — заговорил граф. — Что касается этой идеи о восстановлении Ониксовой гвардии… — Он с сомнением покачал головой. — Но мне кажется, на этот риск стоит пойти. Вы можете рассчитывать на мою помощь.

— Вскоре король непременно обратится к вам. И к вашим виверньерам.

— Я был и остаюсь на службе Верховного короля.

Лорн кивнул.

— Но вы, рыцарь, вы будете очень одиноким, — добавил Теожен. — Вам будет очень сложно найти других союзников помимо меня. И тем более таких легких на подъем, ведь виверны есть только у меня. Этот перстень возвышает и защищает вас, но в то же время выставляет напоказ и делает уязвимым. Относитесь с недоверием ко всем вокруг и не ложитесь спать без кинжала под подушкой. И обязательно побывайте у Сибеллюса. Я уже говорил вам о нем вчера: он окажет вам помощь. Это мой старинный друг. Я ручаюсь за него.

— Обязательно побываю.

Граф помолчал, вместе с Лорном возвращаясь к лошади, а затем произнес:

— Я так и не понял, какие мотивы движут вами, Лорн. Но вы собираетесь совершить невозможное от имени Верховного короля, и по этой единственной причине… — Он не договорил.

И обменялся с Лорном крепким рукопожатием.

— Некоторые победы вначале казались заранее проигранными битвами, верно?

Теожен подошел к даме Мерилл, стоявшей на крепостной стене. Облаченная в серый плащ, колыхавшийся на ветру, она смотрела вслед Лорну, который удалялся навстречу утреннему солнцу.

— Итак?

— Не знаю, что думать об этом Лорне, — признал граф. — Он смел, умен и решителен. Он один из лучших бойцов, которых я когда-либо встречал, но… — Он замолчал на полуслове и беспомощно покачал головой.

— Вы полагаете, он сможет преуспеть? — спросила Лилия. — Вы полагаете, король сделал хороший выбор?

— Не знаю, — повторил Теожен. — Безусловно, с тех пор как власть короля стала слабеть, он совершил множество ошибок. Но если этот возвратившийся из ада человек — единственный шанс, который остается у Верховного королевства, то им обязательно следует воспользоваться.

Среди участников Ассамблеи Ир-канс именно Седьмой хранитель больше остальных настаивал на освобождении Рыцаря со шпагой, чтобы тот исполнил свое предназначение. Мнения участников разошлись, но по итогам обсуждения Ассамблея склонилась к предложению Седьмого хранителя, несмотря на протесты Третьего и других хранителей. Назначили Посланника, и Рыцарь со шпагой был освобожден из Крепости Теней и избавлен от мук Тьмы. После чего звезда Рыцаря вновь засияла на небосводе Серого дракона, но блеск ее в какой-то момент потускнел. И тогда Хранители усомнились в том, правильно ли они поступили.

Хроника (Книга тайн)

Наступал вечер.

Белый драк развел костер на поляне. Привязав лошадь неподалеку, он сидел на поваленном стволе и смотрел, как варится пойманный им заяц. Драк был в простой одежде из прочной ткани, с длинным кинжалом за поясом и без доспехов. Чешуя его имела белый оттенок. В правой надбровной дуге посверкивало кольцо из черного арканиума. Узкие вертикально вытянутые глаза были ярко-бирюзового цвета.

Скерен смотрел, как струи дыма поднимаются над костром и принимают форму, словно глина в невидимых руках. Эти руки вылепили силуэт: грудь, голова, лицо, скрытое широким капюшоном. Вокруг резко потемнело. Стало тихо-тихо, а затем призрак Седьмого хранителя ожил и произнес:

— Мы, Серый совет, просим вас о помощи.

— Я готов оказать ее, — ответил драк ровным голосом.

— Знаете ли вы Древний язык?

— Я понимаю его и разговариваю на нем.

Эти фразы составляли ритуал. Посланник и Хранитель исполнили его и торжественно склонили головы, после чего продолжили разговор на забытом людьми языке:

— Мы видели, как звезда Рыцаря со шпагой потускнела.

— Он едва не погиб, пытаясь убежать от своей судьбы, — объяснил Скерен.

— Вы спасли его?

— Да.

— И что случилось потом?

— Рыцарь переговорил с Верховным королем в Цитадели и предстал перед драконом Серк-Арном. Затем он отправился в Аргор, где отличился в бою и заслужил уважение графа Теожена.

— Это будет полезно для него. Вы считаете, рыцарь достоин своего предназначения?

— Я не знаю, — уклончиво ответил белый драк. — Его душа… мечется.

— Его звезда имеет темный отблеск, который бросает тень на звезду Принца. Возможно… Возможно, мы ошиблись.

Это признание встревожило Скерена, который старался оставаться невозмутимым и ждал.

— Но того, что мы сделали, уже не изменить, — добавил Хранитель.

Драк кивнул.

Будучи привилегированным Посланником Седьмого хранителя, он многое знал о тайнах и интригах последнего. С незапамятных времен он выполнял бесчисленные поручения Хранителя и всегда стоял на страже его интересов, даже когда им приходилось пользоваться обходными путями, чтобы достичь цели, не вызвав негодования Ассамблеи. Седьмой хранитель выступал в роли вольного стрелка. Сильный духом, гордый и независимый, он часто действовал по собственной инициативе и ставил своих коллег перед свершившимся фактом. В его глазах цель оправдывала средства, если эта цель соответствовала желанию Серого дракона: ничто не должно было встать на пути судьбы. Этот подход побуждал его принимать спорные решения и, несмотря на призывы к порядку со стороны Ассамблеи, превышать собственные полномочия. Вот и на сей раз он не постеснялся прибегнуть ко лжи, чтобы ускорить освобождение того, чья звезда имела теперь тревожный отблеск.

— Где сейчас находится Рыцарь?

— Направляется в Ориаль.

— Хорошо.

Седьмой хранитель вновь склонил голову и перестал говорить на языке драконов.

— Служите нам честно, — сказал он.

— Я буду Посланником Дракона судьбы, — ответил белый драк.

Это была еще одна пара ритуальных формул, предназначенных для завершения беседы.