Север. Во время Великой Отечественной войны золотые прииски в верховьях Колымы и Индигирки оказались без мяса. И вот Дальстрой закупил на Чукотке и в полярных тундрах Якутии самок северных оленей. Многотысячные табуны двинулись из полярных тундр в глубь тайги. Вокруг золотых приисков быстро выросло кольцо мощных оленеводческих совхозов. Новые совхозы снабдили мясом весь Золотой край.

Пришло время как следует взяться за южную целину. Построить в пастбищном поясе крупные овцеводческие совхозы, совхозы табунного мясного скотоводства и коневодства. Завезти из наших республик племенных баранов, быков, телок. Выстроить благоустроенные центральные и промежуточные животноводческие базы, коши и защитные зимние загоны. Удержать воды местного стока, пробурить артезианские скважины, построить Волго-Уральский и Тургайский каналы — обводнить все пастбища, оросить степные лиманы.

Если всем миром взяться — быстро можно развернуть Великий животноводческий пояс от Волги до Алтая, пустить в ход огромную фабрику мяса для всей страны!

— Вот дело и загудит… — Федорыч с широкой улыбкой повторяет слова бригадира из совхоза Франка.

Так мы мечтали за чаем на дальнем рубеже южной целины. Вдруг на палатку обрушился вихрь, загрохотал гром, ослепительно блеснула молния, и с шумом хлынул ливень. Всю ночь бушевала непогода. Но буря не причинила нам вреда — палатка не пропускала ни воды, ни ветра…

Год спустя на совещании в Алма-Ате Никита Сергеевич Хрущев призвал освоить пастбища Казахстана, превратить их в мощную овцеводческую базу всей страны. Центральный Комитет Коммунистической партии Казахстана и Совет Министров республики не так давно наметили широкий план строительства овцеводческих совхозов в пастбищном поясе Казахстана.

Наши мечты сбываются…

НА БЕРЕГАХ ТЕРИС-АККАНА

Странно переменилась погода после грозовой ночи у Аркалыка. Небо нахмурилось, закрылось дождевыми облаками; дует холодный норд-ост, моросит дождь. Неуютно стало в степи, холодно, словно осень пришла. Второй месяц в пути, и впервые приходится включать печку. В машине тепло, а на душе неспокойно. Не прихлопнет ли нас непогода? Скрываем друг от друга свои опасения.

Только что оставили границу Кустанайской области. В окнах, как в иллюминаторах фантастического вездехода, видна перепаханная степь — сплошное земляное море, до самого горизонта. И тут, в отдаленном углу Целиноградской области, подняты никогда не паханные целинные земли, рождены новые зерновые гиганты.

Эти земли слились с Тургайскими степями в огромный пахотный массив. Его пересекает недавно проложенная железнодорожная ветка на Аркалык, и здесь удобно строить крупное зерновое и животноводческое хозяйство. Мы пробираемся по южной кромке новых пахотных земель; рядом начинаются степные пастбища Целиноградской области — зона сухих светло-каштановых почв. Переправляемся через Терис-Аккан посмотреть пастбищную зону. Вокруг увалистая типчаковая степь. Широкие долины, синеватые гряды сопок с плоскими столовыми вершинами. В долинах зеленеют травы. Но пусто, ни души, не видно табунов и отар, никаких признаков близкого жилья. Едем и едем дикой степью. Пора поворачивать на Атбасар, через Тенгиз тут не проедешь.

А жаль — так хотелось увидеть это загадочное озеро. В степи ясно заметен уступ древней террасы огромной Тенгизской котловины. Когда-то вся она была залита водой и здесь разливалось целое внутреннее море. Сейчас озеро занимает лишь центр Тенгизской котловины и площадь его не превышает полутора тысяч квадратных километров. Тенгиз усыхает, он распался на несколько больших и мелких озер, стал мелким и горько-соленым. Из-под воды выступает масса островов. Здесь гнездятся летом несчетные стаи уток и гусей, тысячи фламинго и пеликанов.

На соседнем Кургальджинском озере, некогда сливавшемся с Тенгизом, организовано заповедно-охотничье хозяйство. Вода в Кургальджинском озере пресная — озеро принимает довольно значительную речку Нуру.

Однажды географы, исследуя Притенгизские степи, рассмотрели с самолета под водой, на плоском дне Тенгиза, сеть затопленных каналов древней оросительной системы. Когда и кто проложил эти каналы, остается пока загадкой. Несомненно одно — озеро Тенгиз то увеличивалось, достигая древних террас, то сокращалось, исчезая вовсе. Когда озеро высыхало, люди, обитавшие здесь, рыли оросительные каналы. В Притенгизских степях встречаются каменные бабы, остатки древних поселений. Исстари это была обжитая степь, здесь находили себе приют и корм огромные табуны скота и отары овец.

Уходим на боковую степную дорогу, и здесь то же самое — пустуют степные пастбища. Навстречу по степной дороге едут две грузовые машины. Они везут тес. Людей в степи нет, хочется обменяться путевыми новостями — послушать жусан хабар. Останавливаемся друг против друга, как по команде. С машин соскакивают озябшие люди в брезентовых плащах, в телогрейках, спрашивают:

— Куда путь держите?

— В Атбасар…

— Как так? И мы туда же!

Изумленно смотрим друг на друга и все разом хохочем. Наши машины уперлись нос в нос — вот так история! Стремимся в одно место, а едем в противоположные стороны. Так только в сказках бывает! Говорим:

— Мы правильно едем!

Отвечают:

— Нет, мы! Из самого Джезказгана едем, а вы в Караганду шпарите.

Схватились за компасы. Действительно — на юг едем, совсем не туда, куда надо. Легко в незнакомой степи закружить, если о компасе забываешь.

— А вы чего же доски из Караганды в Атбасар везете, в Тулу самовар тащите?

— Бывает! — смеются они, — всякое случается на целине…

Поговорили, покурили и поехали вместе. Переправились на левый берег Терис-Аккана, обогнали своих проводников, помахали на прощание и помчались на север, к Атбасару.

Бесконечные новые пашни пошли — темные, влажные от дождя. Целинная степь, вспаханная летом, как губка, впитывает влагу. А дорога уже начинает скользить. Стало смеркаться. Впереди завиднелось странное сооружение, похожее на крепость. Караван-сарай, что ли, у дороги? Помещение длинное, у распахнутых ворот люди с лопатами. Собрались вокруг статного молодого казаха. Высокий, в солдатской шинели, в рукавицах с крагами, спокойно и внимательно слушает людей, стоит, как утес в бурлящем прибое.

Остановились послушать — о чем речь идет. Собрались тут казахи — старые и молодые. Помещение вовсе не караван-сарай, а саманный коровник, только что выстроенный из местного материала. Ферма тут нового совхоза. Перепаханная целина, что видели вдоль дороги, тоже совхозная. А собравшиеся люди, недавние