– Сегодня у меня не было фехтования, – импровизировал Данте. «У меня его вообще больше нет и не будет, но технически все верно». – Поэтому я здесь.

– Если у тебя нет фехтования, ты должен быть дома, заниматься своей работой или помогать матери, – сказал капитан Круз.

«Динь-динь-динь! Настало время сыграть в сегодняшний раунд шоу “Почему ты не помогаешь своей матери”...»

– Я все сделаю, – сказал Данте. – Мне просто нужно кое-что узнать. Это для проекта о местной преступности. В частности, о наркотиках.

«Тоже верно, строго говоря».

Данте хорошо освоил искусство лгать своему отцу, и первым правилом было – не лгать до конца. Иначе капитан рано или поздно узнал бы правду.

«Опускать все подробности и никаких фактов».

Такова была основная концепция.

– Для школы? Вы двое учитесь в одном классе? Ты собирался представить мне свою подругу? – спросил отец Данте, не глядя на Сану. – Не мог бы ты убрать телефон, пока со мной разговариваешь?

«Как по часам».

Данте положил телефон обратно в карман.

– Сана – это... защитник по делам молодежи... выступающая против наркотиков... и уличной преступности, – ответил Данте. – По сути, она здесь для того, чтобы спасти мир.

«Почти верно».

Сана встала и подошла к стойке, которая с таким же успехом могла выступать в роли судебной скамьи, ведь сейчас ребят по большому счету судили.

– Приятно познакомиться, капитан Круз. – Девушка протянула руку, глядя прямо в глаза капитану. – Я из юношеской ассоциации Форта-Грин.

«Правда? В каком-то смысле – да».

– Мы с Данте оба фехтовальщики.

«Правдиво? Мы оба умеем фехтовать».

– Мы познакомились на турнире.

«Похоже на правду? Немного рискованно, но сойдет».

Капитан Круз пренебрежительно улыбнулся, и Данте понял, что первую проверку они прошли.

«Минус одна...»

– Ты смотрел новости? – Отец Данте покачал головой. – Сейчас не лучшее время для проекта. Нам всем угрожает опасность, пока украденные ракеты не будут нейтрализованы. И это гораздо серьезнее, чем вы можете себе представить, ребята.

«Мы знаем. Поэтому мы здесь. Поэтому мы пытаемся помочь. Мы были в одной комнате с командой тайных агентов и видели, как ракета попала в цель...»

– Я это понимаю, – сказал Данте. – Прекрасно понимаю.

Сана отвела взгляд.

– Мы собираемся объявить красную тревогу, – сказал капитан Круз. – Красную. Это категория, имеющая статус серьезной опасности – предупреждение о самом высоком уровне террора со времен событий одиннадцатого сентября. Я не могу сейчас говорить, а вам двоим нужно вернуться домой и оставаться там.

«Ага, я так не думаю».

Данте попробовал еще раз, хотя бы для галочки. Ведь в подобной ситуации так поступил бы любой сын.

– Но, папа...

– Данте. Хватит. Я все сказал. Увидимся дома. Иди помогать своей матери. – Капитан посмотрел на Сану. – Было приятно познакомиться, Сандра. Удачи с ассоциацией. Я буду следить за тем, что происходит, возможно, нам понадобится помощь.

Договорив, капитан Круз удалился.

Данте и Сана покинули здание почти так же быстро.

– Вот черт, – сказала Сана, как только они оказались на заледеневшем тротуаре. – Не могу поверить, что это был твой отец.

Данте снова вытащил телефон. Нажав «сохранить», он ухмыльнулся.

– Ты шутишь? Все прошло отлично.

– У моего папы новая семья. Я почти не живу с ним, и то он обращается со мной лучше, чем твой с тобой. По крайней мере, он возит меня на своем такси. – Сана покачала головой. – Твой папа всегда такой грубый?

Данте чувствовал, что превращается в камень. Это происходило всегда, стоило кому-нибудь заговорить о его отце.

«Что ты хочешь от меня услышать? Ведь я сам ничего не знаю. Нет никакого объяснения, и единственный человек, который никогда не спрашивал и не беспокоился о моем отце, мертв. Хорошо? Я ответил на твой вопрос? Мы можем идти дальше? Единственный человек, который понимал меня, мертв».

Данте быстро прокрутил в голове эту часть разговора, как делал каждый раз, когда речь заходила на эту тему.

– Все в порядке, – ответил Данте, ускорив шаг. – Не волнуйся. Мы получили то, что нам было нужно.

– Правда?

– Конечно.

– Что именно?

– Это. Нам нужно было это. – Данте поднял свой телефон.

Сана посмотрела на экран.

– Что это за цифры?

– Номер значка отца. Я уже знаю пароль, он у него для всего один и тот же.

– Ох уж это старшее поколение. – Сана покачала головой.

– С помощью него и электронной почты нью-йоркской полиции мы можем проникнуть в полицейскую базу данных. Я даже сфотографировал значок, пока отец не видел, для подстраховки.

– Неплохо, Ланс. – Сана улыбнулась.

Данте поклонился.

– Есть идеи, где можно найти компьютер?

– Смеешься? – Сана фыркнула. – Я знаю, где найти компьютер и при этом поесть бесплатное шоколадное печенье. Пойдем.

Спустя несколько минут они миновали ворота Колумбии и вошли в школу бизнеса. Сана помахала рукой симпатичному блондину за стойкой, и тот молча впустил ее; проходя внутрь, Сана потянула за собой Данте.

– Фехтовальщики, – прошептала она. – Держись меня всю дорогу.

Данте последовал за девушкой. Друзья прошли в зал для волонтеров, набрали полные горсти печенья из вазы и направились прямиком к компьютерам.

Понадобилось три минуты, чтобы попасть в базу данных нью-йоркской полиции, семь минут, чтобы найти поисковой справочник записей об уликах, и четыре, чтобы найти базу изображений. (Еще три минуты у Данте и Саны ушло на просмотр забавного видео про коз, падающих в обморок, но только потому, что они ждали, когда загрузится файл.)

Одиннадцать минут спустя они нашли восемь зафиксированных случаев обнаружения таинственного черного наркотика, ранее не встречавшегося на улицах, во время потасовок в трех разных районах.

Ближайшее из этих мест было на той же самой улице, у 134-го дома на Бродвее.

Другими словами, наркотик «Вера» был повсюду. Даже сейчас.

Все, что оставалось сделать ребятам, – достать немного этого наркотика.

– Наверное, это плохая идея, – сказала Сана, дрожа от холода. Они начали со 134-го дома и пошли вниз по Бродвею. Почти дойдя до 120-го дома, они еще ничего не нашли. Ничего подозрительного, никто не слонялся без дела. Никто не пытался что-то купить или продать.