уже грохотали на ступенях крыльца. Еще миг, и нагнувшись под низкой балкой, в черноту проема влетела фигура в белом. Остановится и поднять голову она уже не успела. Рука жесткой хваткой вцепилась в ворот и, придавая еще большее ускорение, влепила башкой в глинобитную стену. Противно хрустнула лицевая кость, и хлипкая хижина заходила ходуном.

Тень второго замерла на пороге, и развернувшись, Ранди коротко ткнул его рукоятью меча в живот. Ибериец согнулся от разрывающей боли, а венд выскочил на крыльцо, отбрасывая ударом колена мычащего противника. Не теряя ни секунды, Ранди размашисто рубанул с плеча, пытаясь достать третьего, но тот, хоть и ошарашенный внезапностью нападения, все же успел уклониться. Еще один удар, еще! Дикий Кот махал мечом, не давая иберийцу вырваться на простор. С первого же движения противника венд понял — перед ним опытный рубака и с ним будет непросто.

«Он подвижней, легче и быстрее меня сегодняшнего. Единственный шанс, — мелькнуло в голове Ранди, — лишить его маневра, заставить принимать удар ударом. Тогда я его пробью».

Меч в руках венда завертелся быстрее, не давая противнику возможности осмотреться и сориентироваться. Это было рискованно, поскольку сил после пустыни оставалось немного и дыхание уже начало сбиваться.

Вновь размашистый удар. Ибериец отскочил к забору, и Ранди провел еще серию таких же, заставляя того отступить назад.

«Вот теперь все. — Дикий Кот замер с выставленным вперед клинком. — Отбегался».

Воин султана, оскалившись, бросил взгляд по сторонам. Сзади и справа забора, слева разлапистое дерево. Только сейчас он понял, какую глупость совершил, поддавшись эмоциям.

Хищно сверкнула сабля. Один выпад, другой! Ибериец попытался сдвинуть противника с места и вырваться на простор, но тот стоял, как скала, отбивая все удары и не выпуская его из западни.

— Ну что, попробовал! — прошептал Ранди, видя, что запал у противника иссяк. — Теперь мой черед.

Тяжелый клинок взлетел вверх и обрушился на выставленную саблю. Дзень! Полетели искры, и иберийская сталь выдержала удар, но вслед за первым тут же пошел второй. Вес меча, помноженный на немереную силу венда, проломил оборону, и плечо иберийца окрасилось кровью. Впервые в глазах южного воина мелькнул страх, и это означало конец. Следующий удар прилетел сверху, почти не заметив сопротивления. Вмявшийся в голову шлем съехал на бок, а его хозяин, роняя саблю, начал заваливаться набок.

Тяжело дыша, Ранди утер пот со лба и выглянул из-за забора на улицу. Выглянул — и тут же резко присел за каменную кладку, выдохнув: «Вовремя»! С другого конца деревни приближался всадник, таща на аркане связанную принцессу.

В голове венда зароились возможные варианты: «Если я дам ему подъехать, то он увидит валяющегося у крыльца товарища. Интересно, живой он? Что тогда этот охотник за девочками сделает? Пойдет проверить? Думаю, нет. Скорее, бросит добычу и умчится докладывать своим. Мне это надо?»

Мысли вертелись, а руки венда уже вытащили из-под мертвого иберийца лук и натянули тетиву.

— Нет, мне это не надо, — пробурчал Ранди поднимаясь и накладывая стрелу.

Всадник был уже шагах в двадцати, когда над забором вдруг выросла фигура со спутанной рыжей шевелюрой. Он успел лишь вскрикнуть до того, как зазубренный наконечник пробил ему грудь.

Лошадь остановилась, косясь на выпавшего из седла хозяина, а венд, все еще держа в руке лук, подошел к еле стоящей принцессе.

— Да, выглядишь ты неважно. — Его взгляд прошелся по разорванному платью, здоровенному кровоподтеку на лице и ободранным локтям. — А ведь я всего лишь послал тебя за верблюдом.

Глава 29

Утро принесло Лаве подтверждение смутной догадки. Погоня продолжила преследование отряда, не заметив, что принцессы в их рядах уже нет. «Значит, колдуна вела не она, значит, он действительно идет по моему следу, — прошептал он, глядя с вершины очередного холма на вытянувшуюся цепочку всадников. — И значит, что ни запутать их, ни устроить засаду не удастся. Остается только выбрать место и принять открытый бой».

Не останавливая движения, он подозвал десятников.

— Как видите, оторваться не удастся. — Лава обвел взглядом хмурые лица. — Думаю, будет лучше дать им бой на наших условиях, чем ждать до последнего.

Вожди закивали соглашаясь, и только Джэбэ недовольно спросил:

— А где девка? Где рыжий? Он в таком деле был бы не лишний.

Вопрос был ожидаемый, и Лава, не отводя глаз, ответил:

— У нас было задание, и мы взялись его выполнить. Девчонка должна попасть к Варсанию, что бы ни случилось с нами.

Рот азарского князя вдруг растянулся в хищной усмешке:

— Значит, дела наши совсем плохи.

— Я не буду вам врать. Вы и сами все видите — вариантов у нас немного. — Говоря, Лава все время контролировал лица вождей. — Но шанс все-таки есть.

Все три его слушателя мгновенно встрепенулись. Они знали этого человека недолго, но им хватило, чтобы понять: если он говорит, что шанс есть, то это не простая болтовня — значит, действительно есть реальная возможность выжить.

Покачиваясь в седле, Лава дождался абсолютного внимания и продолжил:

— Среди сардов есть один в черном, видели?

Все кивнули.

— Так вот, он колдун. Он ведет их по нашим следам и находит им воду. Что бы мы ни делали, как бы ни прятались, он нас все равно найдет. Он их сила — но и самое слабое место. Без него они не продержатся в пустыне и пары дней. — В глазах венда блеснула хитрая искра. — Вывод напрашивается сам собой — надо всего лишь убить колдуна.

Оглянувшись, Турслан вычленил черную фигуру среди всадников и выдал то, что подумали все остальные:

— Убить колдуна — почти тоже самое, что убить их всех.

На минуту все замолчали, скрывая разочарование. Головы вновь опустились, и тишину нарушал лишь шорох копыт о песок. Лава не произносил больше ни слова, давая им самим додумать, что он хотел им сказать.

Затянувшуюся паузу первым прервал Джэбэ. Он сразу понял, о чем говорил венд, и все это время решал для себя лишь один вопрос — готов ли он сам рискнуть? Выбрав, степняк вскинул прищуренный взгляд:

— Кто пойдет?

Лава удовлетворенно кивнул.

— Сделаем так. Ближе к вечеру встанем на вершине холма. Укрепимся. Сарды подойдут, когда уже начнет темнеть. В темноте они не полезут, предпочтут дождаться рассвета, а ночью я проберусь в их лагерь и убью колдуна.

— Один⁈ — вырвалось у всех