Как же, оказывается, нелегко быть женихом, а уж у светлейшей княжны Черкасской — и вовсе тоскливо. Долли вела себя безупречно вежливо, порой даже любезно, но у герцога закрепилось стойкой убеждение, что он своей невесте абсолютно неинтересен. Ровна и безукоризненна — и это всё. На другие чувства нет даже и намека.

Чарльз уже понял, что той ночью в саду Долли не собиралась ему навязываться, просто она была очень своевольна и, скорее всего, страшно избалованна обожающим её семейством.

Вспомнив озорной взгляд и чудесную улыбку, которые теперь доставалась всем, кроме него, герцог признал, что, будь Долли его сестрой, он и сам бы её с удовольствием баловал. Впрочем, ни один здравомыслящий человек добровольно не согласился бы на такую сестру — легче застрелиться, чем опекать эту взбалмошную девицу. Но привычка быть честным подсказала Чарльзу, что теперь он сам себе противоречит, ведь опекать Долли после свадьбы придётся ему. О-хо-хо… Впрочем, до свадьбы ещё требовалось дожить. Что-то подсказывало герцогу, что он вполне может получить у княжны «от ворот поворот», а всё её русское семейство будет с восторгом рукоплескать такому обороту событий.

«Ничего, господа, мы ещё поборемся», — мысленно пообещал Чарльз суровым русским и поднялся по ступеням их дома с очередным жениховским визитом.

Дворецкий торжественно доложил о его прибытии «его светлости» и открыл дверь в гостиную. Герцог сразу нашёл глазами Долли. В белом утреннем платье, с кудрями, заплетёнными в толстую косу, она казалась совсем юной. Увидев жениха, княжна закаменела. Понятно. Значит, ничего нового сегодня не предвидится. Но у Чарльза имелась в запасе секретная заготовка, и он пустил её в ход.

— Миледи, вы позволите мне пригласить мою невесту на прогулку в Гайд-парк? — обратился он к княгине.

— Если Долли согласна… — дипломатично ответила Катя.

— Мисс, вы поедете со мной на прогулку? — спросил герцог, обернувшись к невесте.

От него не укрылась некоторая заминка, но ответ княжны прозвучал твёрдо:

— В нашей коляске все места заняты.

— Я хотел пригласить вас кататься верхом, — уточнил Чарльз. — У вас есть лошадь? Если нет, я сегодня же вам её подарю.

— Дорогая, ты можешь взять любую из лошадей твоего брата, — с готовностью подсказала княгиня, с любопытством наблюдавшая за этой словесной дуэлью.

— Хорошо, жду вас через час, — опустив глаза, согласилась Долли.

Она не смогла признаться, что у неё здесь нет амазонки. Гордость княжны Черкасской просто не вынесла бы этого.

Герцог откланялся и ушёл, и Долли могла бы поклясться, что она ясно расслышала ехидный смешок, прозвучавший в вестибюле. Самой ей было не до смеха: нужно решить, как выйти из этого затруднительного положения:

— Катя, у меня же нет амазонки. Что делать?

— Мы с тобой одного роста, наденешь мою. Пойдём выберешь ту, что тебе понравится.

В гардеробной нашлось сразу три амазонки, и Долли выбрала чёрную юбку и ярко-голубой коротенький жакет-спенсер. Белую кофточку она взяла свою. Амазонка сидела отлично, вот только жакет слишком плотно обтянул грудь.

— С этим-то что делать? — расстроилась Долли.

— Радоваться нужно, глупая, мужчины с ума от этого сходят, — расхохоталась Катя.

— По мне не нужно сходить с ума! И как, скажи на милость, я могу ехать в таком виде?

— Завяжи на груди шарф… Хотя я бы оставила всё как есть.

Долли выбрала шарф и завязала его мягким узлом. Повертевшись перед зеркалом, осталась довольна: выглядела она вполне достойно. Приколов на макушку маленькую шляпку с пером, княжна отправилась выбирать лошадь.

В конюшне она нашла пару белоснежных лошадей, которых запрягали в коляску Кати, и трёх английских верховых, окрасом и статью напомнивших ей Лиса, но всем им было далеко до её любимца. В этих конях не было его изящества линий, и, как подозревала Долли, никто из них не мог похвастаться подобной резвостью. Княжна выбрала самого рослого из жеребцов и, попросив конюха оседлать его, вернулась в дом. У входа она встретила своего жениха, тот вёл под уздцы коня, как две капли воды похожего на её любимца.

— Лис! — вскричала Долли. — Как ты здесь очутился?

Но конь не узнал её, а, наоборот, фыркнув сквозь бархатные ноздри, слегка отклонился. Герцог изумленно взирал на эту сцену.

— Откуда у вас этот конь? — растерянно спросила Долли. — Он так похож на моего, что остался в России.

— Золотой родился в моей конюшне, — объяснил Чарльз, и вдруг его осенила догадка: — Ваш конь темнее?

— Да, мой — тёмно-рыжий, а этот — с золотистым отливом.

— А как этот конь к вам попал? — осторожно поинтересовался герцог, боявшийся поверить в чудо.

— Мне папа подарил его на десятый день рождения. Специально выписал из Англии.

— А сколько вам лет?

— Восемнадцать — могли бы навести справки пораньше, до того, как сделали предложение, — съехидничала Долли. Но герцог перебил ее:

— Вашего коня зовут Бронзовый, а это — его брат Золотой. Ваш конь тоже из моей конюшни. — Герцог смотрел в мятежные зелёные глазищи и удивлялся тому, как шутит судьба: оба его любимых коня возвращались к нему через женщин. Только первого жеребёнка спасла для него любящая тётка, почти что мать, а второй достался девушке, еле терпевшей Чарльза, хотя тот и собирался на ней жениться.

— Моего коня зовут Лис, — отрезала княжна, — всё, что случилось до нашей с ним встречи, меня не интересует.

— Что за странное имя для лошади? В первый раз слышу, чтобы коня называли лисицей.

— Вы не понимаете, Лис — это глава лисьей семьи. А имя ему дал мой отец. Меня он звал Лисичкой, а шкурка жеребёнка оказалась одного цвета с моими волосами, — вырвалось у Долли. Она сразу же пожалела о своей откровенности. Эта была её самая сокровенная тайна. Все в семье давно забыли детское прозвище. Так звал Долли только папа. На её глаза навернулись слёзы, Долли спрятала лицо и отвернулась.

— Отец наверняка очень вас любил, — произнес за её спиной мягкий голос. — Ведь «Лисичка» означает «малышка», «лиса-девочка»?

— Да, вы правильно понимаете…

— И мне кажется, что дело не только в цвете ваших волос, — предположил герцог. — По-моему, в прозвище есть намёк и на черты характера. В наших сказках лиса обычно вертит другими зверями, заставляя их плясать под свою дудку.

— А в наших сказках лиса заставляет всех других зверей таскать ей каштаны из огня, — парировала Долли. Она уже успокоилась и, увидев, что кучер подогнал к крыльцу экипаж, и предложила: — Поедемте, пусть остальные нас догоняют.

— С удовольствием!

Герцог передал повод Золотого груму, обняв талию невесты, легко поднял Долли и посадил в седло, потом вскочил на своего коня и послал его вперед.