Леонид открыл ему не сразу, но Георгия Николаевича это нисколько не расстроило.

– Отдыхаешь, друг мой ситный? – он зашел в прихожую, стянул со штиблетов гамаши. – Что такой смурной?

– Бондаря нашли, – Леонид прошел вслед за Лариным в комнату, плюхнулся на диван. – В реке выловили.

– Экий ты у нас неосторожный. Надо было дать ему уйти, пусть бы искали, – Ларин уселся в кресло, поставив тросточку перед собой и опершись на нее ладонями. – Яша был человек неуловимый, то-то его ловили столько времени.

– Сам же сказал, Жорж, что ниточки надо резать.

– Ну разрезал и разрезал. Искать убийцу они долго будут. Или это не все плохие новости? Давай уж выкладывай.

– Кассирша из банка, которой Лившиц якобы доверял…

– Знаю я, что и ее нашли, только думали на Бондаря. Ах да, – Ларин хлопнул рукой по ноге, – Яша-то тоже нашелся, и теперь это свяжут. Только мы к этому времени будем уже далеко.

– Тут, Жорж, дело куда хуже. Она, паскуда, документики из банка таскала, чтобы, так сказать, прикрыться в случае нужды.

– А вот это серьезнее. И где они?

– Вот, – Леонид протянул несколько листов. – Тут малая часть, остальные я сжег. Только вот дама из коммунхоза, которая по складам нам сообщала оказии, прибежала и сказала, что человечек от них приходил, заглядывал на участок и сосед там подтвердил, что да, был такой. Светлые волосы, высоченный и вообще огромный. Никого тебе не напоминает?

– Эх, Сережа, Сережа, такой был любознательный юноша, как сейчас помню, летать мечтал, в небо стремился, а вырос кротом, все копает и копает. В Москве сказали, это он вместе с Осиповым Крапленого взял, а я-то все никак понять не мог, как он сподобился Бритву и Никишу порешить – в отрочестве за ним таких талантов не наблюдалось. Но здесь он никто, так, обычный управдомишко. Что говорит твой друг из бывших кавалеристов?

– То же и говорит, правда, одно время со следователем вроде как снюхался этот Травин, но сейчас у них разлад на личном фронте.

– Да, наслышан, – Георгий Николаевич хохотнул. – Я ведь что приехал, пора нам, брат, в путь, на запад. Готово все, так что собирайся, не медли, с фабрикой если нерешенные дела остались, пусть их, чай не обеднеем. Погостевали, и хватит. Я, как видишь, полностью готов, ну а тебе даю четверть часа на сборы. Вещи, какие не нужны, брось здесь, будто еще появимся.

Леонид кивнул, скрылся в своей комнате и появился через пять минут, Ларин тем временем поднял деревянный подоконник, достал чемоданчик и уселся обратно в кресло.

– Ну что же, пора и честь знать, – Ларин при виде Леонида поднялся, опершись на тросточку, и уже двинулся в сторону двери, как в нее постучали. – Ты ждешь кого-нибудь? Вот и я нет.

Он резво подбежал к окну, выглянул, прячась за стену. Внизу трое бойцов ОГПУ следили за зданием.

– Трое с этой стороны, а сколько еще – непонятно. Выследили, гады. Но на входе наверняка больше, будем прорываться здесь.

Леонид кивнул, достал из кармана наган.

– Что делаем?

– Выбиваем окно, прыгаем вниз – тут невысоко, – Ларин достал из чемоданчика кольт, – убираем внизу эту троицу лапотников и убегаем к Клязьме, к ухоронке. Ее вроде не нашли еще. Разворошим, а потом в другую сторону, как заранее договаривались. На счет три. Готов?

– Да, – Леня кивнул, пододвинулся поближе к окну.

– Раз, два, – начал считать Ларин, потом перехватил кольт за ствол и что есть силы ударил напарника по затылку.

Тот обмяк. Ларин подтащил тело к окну, несколько раз выстрелил из пистолета в бойцов. Один из них упал, на темной форменной одежде крови видно не было, но лежал боец неподвижно. Оставшиеся двое тут же открыли огонь из наганов. Стреляли они плохо, Ларин почти минуту ждал, когда в Леонида хотя бы несколько раз попадут, и в долгу не оставался – отстреливался в ответ. К бойцам ОГПУ прибежало подкрепление, внизу собралось уже семеро, все они палили что есть сил, и когда, наконец, всадили пулю в голову, Ларин тело отпустил. Леонид упал на пол, его партнер тщательно вытер кольт, вложил трупу в руку, отполз от окна, на четвереньках добрался до двери и открыл ее. В квартиру тут же вбежали трое, в том числе Мальцев, один боец взял Ларина на прицел, а второй, с ромбами на петлицах, забежал в гостиную и заорал в окно:

– Хватит стрелять! Отставить! Мищенко, быстро сюда.

И чудом успел уклониться от дружественного огня.

– Идиоты, – проскрипел чекист зубами. – Мальцев, что там у тебя?

Следователь тем временем проверил комнаты.

– Чисто.

– Это кто?

– Ларин Георгий Николаевич, – сдержанно, но с волнением представился коммерсант. – Что это происходит, товарищи? Бандитское нападение?

– Вооружен? – не отвечая на вопрос, спросил у бойца чекист.

На лестнице послышался топот каблуков, в квартиру вбежали еще четверо, один – с двумя шпалами.

– Мищенко, обыскать.

– Есть, – уполномоченный резко развернул Ларина к стене, развел руки и ноги, провел ладонями по телу, особое внимание уделяя карманам, поясу и обуви. – Нет, чист.

– Тащите его к нам. Что с другим?

– Мертв, – доложил Мальцев. – Смотри, Петр Лазаревич, пистолетик-то тот, что я говорил.

Петр Лазаревич присел на корточки рядом с трупом, внимательно осмотрел оружие, не прикасаясь.

– Фотограф?

– Уже едет.

– Мищенко, ты еще тут?

Мищенко застегнул на руках Ларина наручники, подтолкнул к выходу.

– Я ни в чем не виноват, товарищи, – попробовал протестовать Ларин.

– Все так говорят, – уполномоченный вывел коммерсанта за дверь, – это ты вон товарищу Пельтцеру расскажешь, он такие сказки любит.

Травин узнал о том, что коммерсантов захватили, только через два часа – как вернулся из инспекционного путешествия. Кузьма, следящий за домом с утра, во всех деталях расписал, что творилось, и даже показал несколько гильз, которые подобрал.

– Пуляли знатно, – подвел он черту под рассказом, – дядя Сережа, а это белогвардейцы?

– Скорее всего, да, – ответил Травин.

– Они приехали, чтобы воду отравить в Клязьме? Нам в школе рассказывали.

– Узнаем. О том, что ты видел, никому, ясно? Ребятам можно, но и их тоже предупреди, чтобы не болтали.

Кузьма серьезно кивнул головой и сказал, что он – могила.

Мальцев к рассказу пацана добавил подробностей.

– С утра мы с особоуполномоченным ГПУ Пельтцером сидели, их высматривали, – не скрывая гордости, говорил он, кося одним глазом на Травина, а другим – на дымящийся чай. – Этот Ларин только к обеду появился, его до самого дома пасли, а как зашел, выждали немного и в дверь постучали. Так его приятель начал палить прямо из окна, одного бойца убил, другого ранил тяжело, и все это из маленького револьвера. Там шагов двадцать будет, попасть трудно, в него стреляли минуту, считай, пока мы в дверь ломились, и без толку, только четыре раза попали. Представляешь, Сергей, нашли-таки этот пистолетик заграничный. Пельтцер как его увидел, глаза разгорелись, он теперь, наверное, себе второй ромб на петлицы в мыслях крепит.