работает до тех пор, пока я не замечаю свое ожерелье в зеркале. Теперь я снова плачу навзрыд, уткнувшись в свое серебристо-серое одеяло. Я поймана в ловушку безумного циклона своих эмоций. В моей жизни так много неправильного, и я не вижу выхода из этого лабиринта.

Как он мог вот так просто уйти от меня?

Мой отец тоже монстр?

Мобильный телефон Джозепа все еще лежит в заднем кармане моих джинсов. Должна ли я благодарить судьбу или беспечность за то, что ФБР так и не обыскали меня, когда схватили? Как сказал Джозеп, это моя единственная связь с Данте, если он когда-нибудь снова захочет со мной поговорить. Таким образом, это мое самое ценное владение.

Я переворачиваюсь на спину и смотрю в потолок.

Мне нужно выбраться отсюда.

Четыре стены давят на меня, и я тону в воспоминаниях.

Вытирая глаза, я достаю из шкафа синюю толстовку и беру ключи от машины с полки у двери. Детектив Питерс сказал мне, что мои родители пропали без вести, но мне нужно увидеть это своими глазами. В течение шести месяцев я уважала их желания и держалась в стороне. Но это было до того, как Данте начал обвинять моего отца в ужасных преступлениях.

Я подъезжаю к дому своего детства и долго сижу там с работающим на холостом ходу двигателем. Это хороший район в тихой части города с постоянным разносчиком газет и чистыми тротуарами. Уличные фонари отбрасывают жутковатый оранжевый свет на единственный дом на улице, который находится в полной темноте, дом, который когда-то был наполнен весельем, смехом и восхищением моим отцом. Когда я росла, он был для меня всем.

«Пожалуйста, Боже, не позволяй двум мужчинам, которых я люблю больше всего на свете, так сильно подвести меня».

Мое сердце колотится, как барабан, когда я стучу во входную дверь.

Нет ответа.

Я снова стучу.

Опять ничего.

Я иду по потрепанной дорожке мимо маминых белых роз и огибаю дом сбоку.

Подъездная дорожка пуста.

Снова вернувшись назад, я выглядываю в боковое окно. Комнаты усеяны силуэтами и лунным светом, но, кажется, все в порядке.

Прикусив нижнюю губу, я возвращаюсь к своей машине и прислоняюсь задницей к двери, оглядываясь на переднее крыльцо и веранду, на которой стоит синее кресло-качалка, так хорошо мне знакомое. Оно кажется другим, и я не могу понять почему. Оно еще более потрепанное, чем я помнила. Мебель утратила тот оттенок ностальгии, который может превратить развалину во дворец. В то же время неприятные мысли продолжают мелькать у меня в голове.

«Был ли этот дом профинансирован незаконной деятельностью моего отца? Было ли мое обучение в университете оплачено кровью и страданиями?»

Я достаю мобильный телефон Джозепа и просматриваю адресную книгу. Там сохранен только один номер. Я знаю, чей он. На мгновение мой палец зависает над кнопкой вызова, но я не могу смириться с болью и унижением от того, что мне отказали дважды за один день. Вместо этого я просматриваю сообщения. Все они от Рика Сандерса. Они выглядят все более воинственно, требуют, чтобы Джозеп и Данте связались с ним как можно скорее.

Сунув руку в другой карман, я достаю визитную карточку Петрова. Я не забыла его предложение об услуге, но была бы дурой, если бы воспользовалась им… Услуга с его стороны всегда будет сопровождаться сотней тысяч предупреждений.

К черту все это.

Что он вообще может сделать со мной такого, чего еще не было сделано? Я взвинчена и брошена, мои нервы натянуты, как колючая проволока, но я должна продолжать искать правду, если есть хоть какой-то шанс, что это может привести меня обратно к Данте.

Он хрипло отвечает после первого гудка.

— Мистер Петров? — говорю я нерешительно.

— Кто это?

— Я Ив, мистер Петров. Ив Миллер. Мы познакомились около недели назад.

— Я знаю, кто вы, мисс Миллер, — его тон смягчается до хрипловатого иностранного скрежета.

«Бизнесмен-убийца… или бизнесмен, который является убийцей?»

— Я не ожидал вашего звонка так быстро.

— Мы можем встретиться?

Наступает пауза.

— Вы снова в Штатах?

— Вернулась этим вечером.

— Понятно.

— Не слишком ли поздно для разговора с глазу на глаз сегодня вечером?

Он смеется.

— Нетерпеливая и любознательная. Ты действительно маленькая почемучка. Данте знает, что ты мне звонишь?

Моя нерешительность говорит ему все, что ему нужно знать.

— Понимаю. У меня есть номер в пентхаусе в отеле «Уэст Хаятт». Я буду ждать тебя там через час.

* * *

Я направляюсь прямиком в отель и приезжаю на тридцать минут раньше. Одарив улыбкой парня за ночным столиком, я спрашиваю его, где находятся туалеты. Он направляет меня в отвратительную кабинку из фильмов ужасов, облицованную от стены до стены черной шиферной плиткой. Компактная. Пугающая. Я чувствую себя так, словно лежу в гробу. Да и выгляжу я тоже так, словно принадлежу ей, когда смотрю на свое отражение. Моя кожа серая, а под глазами темные круги.

Мои биологические часы тоже сбились с толку. Я понятия не имею о разнице во времени между островом Данте и Америкой. Что бы это ни было, я чувствую себя так, словно не спала несколько дней.

Плеснув водой в лицо, я расправляю свою синюю толстовку и заправляю темные волосы за уши. Это примерно все, что я могу сделать с помощью имеющихся у меня инструментов. Мне остается только надеяться на какое-нибудь оригинальное освещение в номере Петрова.

В лифте сплошные зеркала и играет безобидная джазовая музыка, когда он поднимает меня на верхний этаж. Дверь открывается, и мои нервы сдают, взрываясь миллионом бабочек у меня в животе.

Два устрашающего вида бритоголовых русских гиганта стоят у входа в номер. Петров однажды спросил меня, как далеко я была готова зайти во тьму ради Данте. Внезапно ответ становится очевиден.

— Я здесь, чтобы встретиться с мистером Петровым, — говорю, выходя из лифта.

Они скользят по мне взглядами без интереса. Я даже не достойна разговора. Один из гигантов стучит в дверь, и меня сразу же вызывают внутрь.

Вход в люкс ведет в минималистичную, но со вкусом оформленную гостиную. Вокруг низкого стеклянного столика с черной вазой и букетом белых лилий стоят два кремовых дивана.

Петров сидит боком ко мне, но он поворачивается, когда слышит, как я вхожу. Он поднимается на ноги с полуулыбкой на своем леденяще красивом лице, его густые седые волосы аккуратно уложены. Он одет в темно-синий костюм-тройку от Армани, только потерял пиджак где-то по дороге.

— Мисс Миллер. ― Его зеленые глаза, цвета острейшего нефрита