Кто мог желать смерти близнецам? Ведь они не стояли ни у кого на пути.

Рейнор был наследником, а теперь стал вождем клана Блэкшо, в то время как его сестры после замужества стали бы членами других кланов. Возможно, их похищение было актом вражды по отношению к Анне и Огдену?

Фиона вздрогнула и обхватила руками плечи – в комнате гуляли сквозняки из-за сильного холодного ветра. Она могла бы вернуться в теплую постель, к жаркому телу Тарра, но Фиону не покидало беспокойство, и горькие мысли, бродившие у нее в голове, могли бы потревожить Тарра.

Обычно по утрам она совершала верховую прогулку на своей кобыле, если чувствовала потребность прояснить мысли. Но теперь дала слово Тарру, что не будет кататься в одиночестве, да и глупо было бы это делать, раз она знала, что за ней охотятся.

Фиона закрыла глаза и покачала головой. Сейчас ей оставалось только думать и тревожиться. Думать она умела, но тревога раздражала ее, потому что обычно такое состояние побуждало ее к действию. Сейчас же она не знала, что можно предпринять, и потому только мысленно прочитала молитву за скорейшее выздоровление сестры.

Элис была более рассудительной, чем она, и знала бы, что делать.

Фиона вздрогнула, когда сзади ее обхватили сильные руки. Тарр плотнее запахнул на ней шаль и привлек Фиону к себе. Она с благодарностью приняла его жар, который обволакивал ее и проникал в ее плоть.

– Из тебя получится хороший муж. Ты умеешь меня согреть.

Он игриво прикусил ее ухо.

– Я предпочитаю, чтобы ты грела меня.

– Продолжай в том же духе, и ты меня воспламенишь. Тарр поцеловал ее в щеку.

– Тебя что-то тревожит. Я чувствую это по твоему голосу. Поверь, вы с Элис в безопасности. Можешь положиться на меня.

– Как можно говорить о безопасности, когда нам неизвестно, кто нас преследует? А вдруг он сейчас здесь, в замке, и строит планы нового покушения?

– Если бы ты так думала, то была бы сейчас у постели сестры.

– Анна не колеблясь убьет всякого, в ком только заподозрит угрозу безопасности Элис. Она не допустит повторной утраты дочери. Сейчас она охраняет Элис лучше и надежнее, чем кто-либо еще.

– А ты не думала, что и Анна может представлять у грозу?

– Думала, но тотчас же отмела эту мысль. Разве можно не заметить, какое облегчение она испытала, обретя нас после стольких лет страданий? Да ты и сам, думаю, пришел к такому же выводу.

Тарр обнял ее и прижался щекой к ее щеке.

– Мы думаем одинаково и приходим к одним и тем же выводам. Мы с тобой хорошая пара.

– Однако тебе потребовалось много времени, чтобы понять это.

– Мне потребовалось? – спросил он изумленно и рассмеялся.

– Да, но я прощаю тебе твое упрямство.

– Мое упрямство? – Он снова рассмеялся.

– Со временем ты научишься терпению. Тарр пробормотал что-то бессвязное и опять рассмеялся.

Фиона нежно поцеловала его.

– Я люблю тебя, потому что ты принимаешь меня такой, какая я есть, – упрямой, нетерпеливой, иногда до невозможности своевольной и капризной, но ведь это я, Фиона, и ты воспринимаешь все это с улыбкой. И эта улыбка говорит мне, как много я для тебя значу. – Она дотронулась до уголков его рта. – Даже когда это всего лишь улыбка, я вижу в ней твою любовь, и мое сердце переполняется радостью.

– Ты сделала меня счастливым. И я могу только улыбаться.

– Ты тоже сделал меня счастливой, более счастливой, чем я могла себе представить.

– Мне говорили, что любовь творит чудеса. Теперь я знаю, что это правда, – сказал Тарр и поцеловал ее.

Фиона ответила на его поцелуй с обычной страстностью, и вскоре они, не размыкая объятий, упали на постелы Раздался стук в дверь.

– Чего вам? – недовольно спросила Фиона.

– Не хочу вас беспокоить. – За дверью Рейнор с трудом сдерживал смех. – Но Элис проснулась и хочет поговорить с тобой.

– Как она? – забеспокоилась Фиона.

– Нормально, но очень хочет видеть тебя, – ответил Рейнор.

– Скажи, что я сейчас приду.

Тарр сдернул одеяло, укрывавшее их обоих.

– Иди, раз ты нужна сестре.

– Из тебя получится очень хороший муж. Я рада, что выбрала тебя.

Он пожал плечами и принялся одеваться.

– Пойдем вместе? – предложила Фиона, когда они выходили из спальни.

– Элис звала только тебя. Фиона взяла его за руку:

– Теперь мы единое целое. Она зовет нас обоих.

– Ты так думаешь?

– Я знаю, что чувствовала бы я, если бы замуж выходила Элис. Но ведь мы близнецы, поэтому думаем и чувствуем одно и то же. – Она потянула Тарра за руку. – Пойдем. Она хочет видеть нас обоих.

Элис сидела в постели. На голове ее была белая повязка, сквозь которую не просочилось ни единой капли крови. Щеки Элис порозовели, глаза были ясными, и она улыбалась.

– Фиона, – радостно приветствовала она сестру. – Знаешь, мама меня балует.

– И счастлива, что могу это сделать, – улыбнулась Анна, освобождая место возле постели для Фионы.

Фиона взволнованно обняла сестру.

– Как твоя рана?

– Мама все очень правильно делает. Она промыла рану, поменяла повязку и следит за тем, чтобы я пила целебный отвар, который я велела тебе приготовить. Я чувствую себя хорошо, хотя пока еще мне требуется уход.

– Вот почему ближайшие несколько дней она проведет в постели, – твердо заявила Анна.

– И все-таки что же случилось? – спросила Элис. – Никто ни слова не сказал мне о том, что произошло.

Фиона не собиралась ничего утаивать от сестры. Непонимание происходящего могло только усугубить опасность.

По-видимому, Тарр чувствовал то же самое, потому что ответил:

– Мы думаем, что тебя хотели убить этим выстрелом из лука. Мы узнали также, что кто-то перерезал подпругу на седле Фионы, и если бы это вовремя не обнаружили, то для нее поездка на лошади могла бы закончиться трагедией.

– И Фиона, и я предполагали, что такое возможно. Анну тоже не удивило это известие.

– Мы все опасались, что такое может случиться.

– Обнаружены ли какие-нибудь следы преступника? – спросила Элис.

– Это все равно что охотиться за призраком, – ответила Анна.

– Я не верю в призраки, – сказал Тарр.

– Уверяю тебя, что они существуют, – настаивала Анна, садясь на край кровати. – И одного из них я видела.