Глаза Оскара сузились.

– Что вы задумали?

– Двое слиперов находятся у нас. Но это сволочное подразделение – «Призрак» – не подчиняется напрямую мне и может вмешаться. Надо его обезвредить. Как только я получу координаты местоположения их секретного штаба, надо будет ликвидировать угрозу.

– Вы хотите устроить войну… с ГРУ?! – удивился Оскар. – Бог в помощь!

– Не войну, скажем так – блицкриг. Только после ликвидации «Призрака» мы сможем спокойно делать свои дела.

Герман Германович покачал головой, не сводя глаз с собеседника.

– Вы или гений… или потеряли ум. Простите, ради бога! Не верю, что Смотрящий разрешил вам провести эту акцию. Если вы захватили слиперов, то почему бы не использовать их для тихого устранения начальства? Без драк и стрельбы?

Мараев поморщился.

– Ни о какой стрельбе речь не идёт. Ваши парни должны сделать это без единого выстрела.

– Но имея слиперов…

– Они в коме. – Мараев ощерился. – Никто не понимает, почему разряды зомбера так подействовали на них. Поэтому мы и хотим обезопасить себя со стороны «Призрака».

– Слиперы… в коме?!

– Если хотите, можете подъехать и убедиться.

Оскар поиграл пальцем на губах.

– Чем дальше в лес, тем больше дров! Пожалуй, мне действительно стоит подскочить вечером.

– Но прежде пришлите мне Слоневского.

– Только после личного обращения ко мне господина Смотрящего.

Глаза Мараева сверкнули.

– Не много на себя берёте?

– Столько, сколько смогу унести, – отшутился Оскар.

– Хорошо, он вам позвонит. Жду решения.

Михаил Модестович выключил вижн, снял очки, проворчал:

– Фашист недобитый… откуда это у них – жажда вселенской власти? Гитлер мечтал, Наполеон, Меркели всякие…

Наблюдавший за боссом Плеханов не ответил, хотя взгляд помощника говорил сам за себя: а ты-то чем отличаешься от Гитлера?.. Впрочем, Мараев не обратил внимания на реакцию бывшего полицейского, озабоченный внезапно возникшей проблемой.

Однако Смотрящий понял его с одной фразы, ответив на звонок головой «байкера» в шлеме и смешком:

– Неужели я это сделал, Михаил Модестович?

– Что? – не понял Мараев.

– Слышали поговорку? Не сделаешь человеку гадость, он о тебе и не вспомнит. Вы вспомнили.

На сердце полегчало. Настроение у Смотрящего судя по всему было хорошее и вселяло надежду. Но продолжать шутить на эту тему не хотелось.

– Мы начинаем вторую фазу операции, и для ликвидации «Призрака» мне понадобится спецназ.

– Может быть, не стоит спешить?

– Стоит, господин комиссар. Как только руководство «Призрака» узнает о захвате нами слиперов, оно объявит тревогу, а возможности у этого подразделения большие. Надо упредить удар.

– Что ж, я подумаю.

– Счёт идёт не на дни, а на часы.

– Хорошо, чего вы хотите от меня?

– Герман Германович ждёт вашего звонка, после чего подключит к нам своих бойцов.

– Он так и сказал?

– Что-то вроде – бог поможет.

«Байкер» рассмеялся.

– По Сети бродит пословица, что бог – этот тот, кто никогда не отвечает на призывы о помощи.

– Вы поможете?

– К сожалению господин Оскар предпочитает действовать самостоятельно и не спешит следовать советам. Возможно, в будущем его придётся… ограничить. Нельзя же так нагло прибирать к рукам Россию на глазах у президента и правоохранительных органов.

– Многие правоохранительные органы работают с нами.

– Да, это наше счастье, коррупция в стране гигантская, что нам на руку. Хорошо, я поговорю с Германом.

– Спасибо.

– А не за что. Как ведут себя слиперы?

– Они в коме.

– О! – вырвалось у «байкера». – Давно?

– С момента задержания.

– Что ж вы не предупреждаете? Надеюсь, они под надёжной охраной?

– В отдельной комнате.

– Хотелось бы посмотреть на них.

– Нет никаких проблем, подъезжайте в любой момент.

– В таком случае подъеду к вечеру. А господин Оскар сейчас перезвонит.

Мараев выключил канал, но минуту спустя снова включил.

– Записывайте номер мобильного Слоневского, – сказал проявившийся в очках Оскар кислым тоном.

– Я запомню, – ответил Михаил Модестович.

Первым догадался об атаке на структуры Комитета защитников Отечества не Ланин, а Хвощёв. После того как Жанна Миловидова перестала отзываться на вызовы, а Нестор Безоружный поехал к Мараеву (надо было ещё разобраться, почему сторожа слипера позволили ему покинуть квартиру и не сообщили о поездке командиру подразделения) и тоже перестал откликаться, сомнения начальника службы безопасности «Призрака» превратились в уверенность, и он объявил тревогу по системе удалённого доступа, связывающей всех сотрудников и бойцов спецназа, и лишь после этого позвонил Ланину.

– Причина? – коротко осведомился у него полковник.

Он имел в виду причину объявления тревоги.

– Предательство! – весело оскалился Хвощёв, хотя вряд ли эту мину можно было назвать улыбкой.

– Кто?

– Мараев!

Ланин сузил глаза.

– Сам понимаешь, что сказал?

– Проследи цепочку: нашим слиперам неожиданно удалось захватить зомбер в СИЗО и передать нам. Потом излучатель забрал Козодоев и почему-то передал его Мараеву. А потом начались странные маневры Мараева с вызовом комитетчиков в свой офис в Марьино и ещё более странные вызовы слиперов, после которых они перестают откликаться. Даже если я не прав, не лучше ли перестраховаться?

У Ланина дёрнулась щека.

– Мараев не может быть «кротом».

– Согласен, мы бы заметили, однако я предлагаю поменять адрес схрона.

– Базовый?

– Нет, базу ГРУ они побоятся тронуть. А отдельные бункера – запросто, особенно те, о которых может быть осведомлён Мараев.

– Какой свисток ты дал?

– Красный.

– Проследи развёртку.

Хвощёв сделал жест своему спутнику Виктору Бокову: они шли к стоянке автомобилей на базе, – и оба поспешили обратно.

Конечно, никакую сирену включать никто не собирался. Тревога по формату «красный» означала немедленную эвакуацию всех контор, офисов и небольших коллективов сотрудников «Призрака», располагавшихся на территории Москвы и Подмосковья. И хотя это был уже не первый переезд спецподразделения по тревоге, менее серьёзным он от этого не был.