– Я ждал этого с того дня…

– Да пошел ты.

Бен врезал ему прямым под нижнюю челюсть и повалил между сиденьями.

Он пробежал вагон-ресторан, открыл раздвижную дверь и остановился у стыковочной муфты, соединяющей локомотив с остальным составом. Поезд теперь летел километров под триста в час, и встречный ветер завывал, словно дикий зверь, между локомотивом и вагоном-рестораном. Позади локомотива виднелась лесенка-стремянка, ведущая на крышу. Бен ухватился за перекладины и полез вверх, накрытый адреналиновой волной, как мальчишка тридцать лет назад. Добравшись до крыши, он увидел плавно изгибающиеся вправо рельсы, рассекающие бескрайние солончаки и ведущие к темному горному массиву.

У подножия горного хребта виднелся тоннель. При такой скорости еще немного, и локомотив ворвется в него, сметя Бена вниз. Его это не страшило. Он стал хозяином положения. В темнеющем небе он увидел, как между двумя яркими лунами, висевшими слева от горного тоннеля, начал проступать красный треугольник. Он выглядел так, словно был выписан лазерами. Бен распластался на крыше и пополз по ней, а ревущий ветер делал все, чтобы сбросить его вниз. Но у Бена снова были руки. Как хорошо снова иметь руки. Они ему помогали.

Тоннель все приближался, а огромный треугольник в небе расширялся, когда Бен достиг передней части ревущего локомотива и обнаружил лесенку, ведшую сбоку к двери кабины. Едва он успел спуститься вниз, заглянуть в окно и увидеть, что кресло машиниста пусто, к Бену подлетел огромный черный Дымок с белыми пылающими глазами и уставился на него безмолвным, разъяренным взглядом.

Бен ни секунды не колебался. Он нахмурился, погрузился в тело Дымка и начал делать глубокие вдохи, всасывая полупризрака, словно курил кальян. Он заметил, как Дымка объяла паника, а в глазах появился дикий страх. Бен не останавливался. Он высосал из неба весь пепел без остатка, включая жалкие, горящие глаза Дымка. Затем он повернулся к окну и выплюнул Дымка изо рта огненным шаром, пламя которого расплавило стекло и проделало в нем отверстие. Ветер тотчас же остудил расплавленное стекло, и Бен проскользнул в кресло машиниста, увидев, как красный треугольник продолжает разрастаться в меняющемся ночном небе.

Поезду оставалось до тоннеля с полкилометра, но Бену вовсе не улыбалось снова оказаться внутри горы. Он пристегнулся к креслу и ухватился за черный штурвал, рванув его назад. Поезд взвизгнул, когда из-под колес брызнул целый фейерверк искр. Локомотив качнулся влево, балансируя на одном рельсе. Бен нажал на кнопку «ПЕСОК», подвергнув рельсы жуткому трению, а затем снова двинул штурвал вперед.

Он сильно наклонился и подался влево. Поезд начал отрываться от земли. Бен почувствовал, как рельсы скользнули вниз из-под состава, который отвернул от горы, а остальные вагоны следовали за локомотивом, когда поезд стал подниматься в воздух. Он несся вверх, в красный треугольник на небе. Сквозь лобовое стекло Бен видел, как стороны треугольника расширяются и пульсируют. Две параллельные цепочки светящихся лиловых лебедей пролетели перед поездом и проложили тропу прямо в треугольник.

Но затем состав начал терять скорость. После почти ракетного взлета с земли сила притяжения вновь обрела свои права, и Бен чувствовал, что инерция локомотива гаснет и тот готов вот-вот стремительно свалиться на землю. В кабине рядом с креслом машиниста стоял огнетушитель. Бен отстегнул ремень, схватил огнетушитель и с силой швырнул его в лобовое стекло, после чего тщательно очистил проем от осколков. Когда состав был готов рухнуть на землю, Бен отошел в конец кабины и бегом рванулся к отверстию в лобовом стекле, прыгнул туда головой вперед и нырнул в сторону лебедей.

Он вылетел в воздух, когда локомотив окончательно потерял управление, и состав с грохотом обрушился на солончак, расколовшись от удара о землю и вспыхнув длинным огненным шлейфом, походившим на свежий тектонический разлом. Вниз Бен не смотрел. Он теперь летел, полностью владея собой, рассекая атмосферу и набирая скорость – живая комета. Серебристо светившиеся над ним луны сходились к треугольнику, приближаясь и вращаясь, словно демпферы на автомойке. Он влетел в треугольник, когда луны сошлись, и оказался за пределами стратосферы в открытой черноте космоса, превосходя скорость света, двигаясь так быстро, что ощущал свое тело поверженным в прах. Его вытянутые вперед руки превратились в белые молнии, кружащиеся облачные звездные туманности вздымались и исчезали позади него. Глубокий космос преображался у него на глазах, сжимаясь в сверкающий тоннель, менявший цвета так быстро, что Бен не успевал уследить за тем, что же он видит. Новые цвета. Краски, превосходящие все, что ему доводилось видеть раньше.

Его руки-молнии слились с белым свечением на краю тоннеля, и теперь он двигался так быстро, что его тело распадалось на атомы. Он превратился в драгоценную частицу, движущуюся с невообразимой скоростью, сжимавшуюся и набиравшую тепловую энергию. И вот уже каждый кварк этой частицы был готов отколоться и улететь в собственную вселенную. Он превратился в фотон. Он стал светом. Он сделал глубокий вдох (а вдох ли?), и белое свечением поглотило все.

Мгновение спустя Бен сидел в белой комнате без окон и дверей. От его стула тянулись две черные параллельные линии. Они сворачивали влево и упирались в стену. Напротив него за белым столом сидела миссис Блэкуэлл. Она была явно удивлена тем, чтовидела его.

Он снова превратился в человека. Приземленного. Подчиняющегося силе притяжения. Без оружия. Но отнюдь не сорокавосьмилетнего. Нет, теперь ему было на десять лет меньше, по крайней мере, так он выглядел. Руки его сделались прежними: на ладони исчез ножевой шрам от схватки со сверчком-великаном. Он ощупал языком рот: вырванный Циско зуб оказался на месте. Без повреждений. Следы долгих скитаний исчезли. Он нащупал что-то в кармане черных спортивных шортов. Запустив туда руку Бен обнаружил ключ от гостиничного номера. Гостиница. Номер девятнадцать.

– Вы оказались здесь раньше, нежели я ожидала, – обратилась к нему миссис Блэкуэлл.

– Я долго раскачиваюсь. Но если уж запрягу, то еду очень быстро.

– Что ж, подождите здесь, и мы к вам вскоре выйдем.

– А где я?

– В офисе Режиссера-Постановщика.

– Я сам Постановщик.

– Это так, но это офис Режиссера-Постановщика, а он человек очень занятой. Так что он примет вас через несколько минут.

– Нет.

– Нет?

– Нет, я не стану ждать.

Она откинулась на спинку стула.

– Хорошо. Пройдите к нему сами, если сможете его найти.

В комнате больше ничего не было, кроме лежавшего на столе черного маркера. Ни двери. Ни ступенек. Ни выхода. Бен встал и подошел к голой стене. Та оказалось чистой и ровной, без малейших трещинок и потайных рычажков. Он опустился на четвереньки и заглянул под стол.

– Его там нет, – сказала миссис Блэкуэлл.