другом. «Точно так же, когда смешиваешь все краски, получается просто коричневый». Девочка хочет, чтобы родители обняли ее. Хочет, чтобы они ушли. «Произойдет что-то очень ужасное. Скоро. Нужно. Их. Предупредить».

Мама Лиры открывает дверь в туалет, видит свою бледную дочь на полу, кровь и зубы в раковине и начинает кричать.

Недалеко от этого места Дан закрывает за собой и Адамом дверь и идет по коридору к капитанскому мостику. Маленькие детские руки крепко обнимают его за шею. Мальчик почти невесомый. Кажется слабым. Но Дан только что видел, на что Адам способен. Доказательством этому брызги крови на стенах машинного отделения. В ушах Дана все еще звучат крики пострадавших от зубов Адама, они живут в его голове, кровь жертв вампира теперь принадлежит ему, она бежит в его жилах и делает его сильнее. Каждый раз, когда сердце толкает кровь в артерии, Дан чувствует, как тело захлестывают волны жизни. Адам говорит, что его мать будет пытаться их остановить, когда поймет, что происходит.

– Тогда мы остановим ее, – шепчет Дан, подсаживая мальчика выше.

– Ты не можешь ей навредить, – отвечает Адам.

Дан на эти слова не реагирует и идет вверх по узкой лестнице. Штурман оборачивается, когда Дан и Адам входят в рубку. Адам смотрит на множество экранов, мигающих лампочек, горящих кнопок.

– Берггрен искал меня, – сообщает Дан. – Сейчас я готов беседовать, пусть кто-нибудь сходит за ним.

На другой палубе в своей каюте неподвижно лежит шофер грузовика Олли. Йоран лежит рядом с ним. Только одна его рука незаметно дергается. Глаза, которые так нравились Марианне, закрыты.

Марианна

Он уже не смотрит на нее так откровенно испытующе, поэтому она решается поглядывать искоса на его лицо. Он стильный. Почти что приторный красавчик. Такая внешность напоминает героев классических старых фильмов. Если, конечно, не считать татуировок. Интересно, как это все будет выглядеть, когда кожа станет морщинистой. Хотя, с другой стороны, мужчины не стареют так резко, как женщины. Очередная несправедливость жизни.

Они сидят в кафе «МакХаризма». Здесь на удивление спокойно. Все жаждущие развлечений танцуют в дискобарах. За дверями кафе они видят поток людей, направляющийся в бар «Харизма Старлайт» и обратно.

– Так что же ты на самом деле делала на палубе? – спрашивает мужчина.

Марианна судорожно глотает. Пытается придумать что-то вразумительное.

– Ты выглядела так… словно ты в плену своих мыслей, – продолжает он. – Мне даже показалось, что ты… собиралась сделать большую глупость.

Тут Марианна понимает, почему новому знакомому вдруг так сильно захотелось выпить с ней. От стыда она даже покраснела.

Чтобы выглядеть невозмутимой, ей требуется приложить очень большое усилие. Она хотела, чтобы ее увидели, но забыла, как неприятно бывает посмотреть на себя глазами окружающих.

– Я не собиралась прыгать за борт, если ты думаешь об этом. – Но все же эта мысль так привлекательна. Что это может сказать о Марианне? Достаточно много, чтобы ей хватило ума промолчать об этом. – Я просто пыталась обрести какую-то ясность в том, что происходит в моей жизни. В первую очередь разобраться в самой себе.

– И я в общем-то занимаюсь тем же самым, – говорит мужчина с горестной улыбкой.

Марианна делает глоток красного вина:

– И как? Получилось разобраться? Я, например, так и не поняла, что делаю и зачем.

Мужчина улыбается шире. Если бы она была лет на тридцать – сорок моложе, эта улыбка однозначно свела бы ее с ума.

– Я думал, что с годами приходит мудрость.

– Единственное, что приходит, это сожаление о том, что сделано или не сделано.

Собеседник так весело рассмеялся, что Марианна тоже невольно улыбнулась.

– Винсент. – Он протянул ей руку.

– Марианна, – представилась женщина, пожимая ее.

Она замечает кольцо на безымянном пальце его руки. Кованое серебро или белое золото, она не видит разницы. Массивное. Должно быть, дорогое.

Винсент, кажется, поймал ее взгляд, он вытянул руку вперед и начал рассматривать кольцо.

– Я сначала согласился. Я не знал, как сказать «нет».

Марианна снова отпивает из бокала. Выжидает.

– Там было много других людей, а я не хотел никому делать больно. Хотя в результате все равно сделал.

– Наверное, еще хуже было бы пожениться только из чувства жалости. И, к сожалению, за такое самопожертвование не дают медаль. Это я могу гарантировать.

Марианна вдруг осеклась. Не надо было приоткрывать эту горькую завесу. Но Винсент только кивает с задумчивым видом.

– Мне надо было попросить время подумать перед тем, как отвечать… Но я так растерялся.

– Я понимаю. – Марианна слегка замялась, до того как продолжить. – Я, наверное, слишком старомодна, но мне кажется, что делать предложение подобает мужчине.

Винсент смотрит с недоумением. Видимо, Марианна говорит совсем как древняя старуха. Конечно, сейчас у молодежи абсолютно другие понятия, хоть она их и не разделяет.

– Но, конечно, хорошо, что сейчас равноправие, – торопится Марианна сгладить неловкость.

– Но предложение сделал мужчина, – говорит Винсент.

Марианна слегка сомневается, что правильно поняла:

– Тебе?

– Да.

Теперь женщине требуется еще большее усилие, чтобы выглядеть невозмутимо. По сравнению с ним Сизифов труд, когда он катил камень в гору, ей кажется пустячным.

– И он… твой друг?

Марианна не нашла более подходящего слова. Винсент так улыбается, что ответ уже не нужен.

Женщина откашливается. Щеки горят огнем. Пульсируют. Ей не хочется думать о том, что двое мужчин делают в постели. Она все-таки до конца не уверена, что поняла Винсента правильно. Теперь она удивленно смотрит на него и пытается представить его рядом с мужчиной, но это ему совсем не подходит. Марианна быстро отводит взгляд и смотрит вдаль:

– Прости. Я просто очень удивилась. Ты не похож на одного… из этих.

– Одного из этих? Ты хочешь сказать, на гея?

– Да, – неуверенно отвечает Марианна. – Или как это сейчас называется. Мне нелегко уследить за модой.

– Ничего страшного.

– Я только хочу, чтобы ты не думал, что у меня есть предрассудки. Я никого не осуждаю и не указываю, как жить. Бог – свидетель, не мне осуждать и смотреть на кого-то свысока.

– Все в порядке.

Марианна выдыхает. Пытается отпить из бокала, но получается так, что она осушает его залпом.

Они молчат некоторое время, но между не возникает смущения и неловкости.

– Я только что занималась любовью с малознакомым мужчиной в первый раз за… Даже не знаю, за сколько лет. Мне кажется, ты тогда еще не родился… Я даже не знаю его фамилии. Интересно, не правда ли?

Почему она больше не подбирает слова? Почему несет все подряд этому несчастному молодому