— И вот, представьте, холод, снег, буря, мы совершенно не знаем, где находимся. Я начинаю терять сознание и уже почти падаю носом в сугроб, но продолжаю как-то волочить ноги. Ричард меня хватает за куртку и тащит вперёд! Представьте, за плечами две тяжеленные сумки: моя и его. В одной руке меч, которым он разгребает снег впереди. В другой руке я, как груда хлама на ней повисший! Ещё и орёт что-то…

— Вставай, дебил, не смей умирать, ты мне денег должен! — Очень не по-королевски захохотал в голос упомянутый Ричард, уже изрядно выпив местного пойла.

— Во-во, так и было, — закивал Исая, — спрашивает у меня что-то, а я не понимаю вообще, о чем речь, просто стараюсь говорить, чтобы не уснуть…

— И главное, я иду и думаю: хоть бы не грохнулся, вот хоть бы не грохнулся… Это когда он мелкий был, тощий, как спичка, — король для наглядности показал свой мизинец, мол, вот таким тощим был, — можно было его вместо одной из сумок закинуть на плечо и пойти дальше, и пусть бы болтался вверх тормашками. А тогда уже раскабанел, здоровенный, не поднимешь.

Исая, который при всём своем раскабанении всё же оставался значительно меньше сурового мускулистого воителя, обиженно посмотрел на короля.

— Да кто б говорил. На себя вон посмотри, морду отожрал шире моей раза в два! — Безапелляционно заявил колдун.

— Вот я иду и думаю, может его там и оставить, всё равно одни проблемы от этого идиота.

— Нет, ты бы так не сделал.

— Чего это?

— Ты меня обожаешь!

Король пнул под столом своего верного соратника. Тот в долгах не остался и от души зарядил в своего правителя куском хлеба. Началась потасовка.

— Как думаешь, они точно первые люди королевства? — Шепнул Дариэль брату. Тот равнодушно пожал плечами.

Вместо него ответил Виллем, всё это время не отступавший от Исаи ни на один малейший шаг, а за столом бесконечно и суетливо подававший ему то одно, то другое, поправляющий складки на его одежде и подливающий вино в бокал.

— Точно. Дела королевства — это одно, а наедине они иногда с ума сходят. Я, когда только пришёл при дворе работать, всё поражался тому, какой король у нас серьёзный и мудрый человек, это при том, что такой молодой. Мне совершенно непонятно было, как он терпит полную безалаберность Исаи, — мужчина насмешливо взглянул на сидящего рядом друга и, вновь пытаясь как-то ему услужить, пододвинул, хоть и без особой надобности, тарелку к тому поближе. Исая закатил глаза. — А потом увидел случайно их без лишних свидетелей и как-то понял. Один другого краше.

— Я не безалаберный! Когда надо, очень ответственный.

— К слову, да. У нас всегда так было: Исая, который врач, это один человек, а Исая во всё остальное время — это просто магнит для стихийных бедствий, поросший слухами, как пень мхом. Я рассказывал, как он мне однажды разом в один вечер разнёс все приборы в кабинете и чуть не устроил пожар?

— Я и говорю: буревестник, — усиленно закивал Ричард.

— До конца дней моих вспоминать будешь? Извинялся же много раз за это. И это не моя вина, что ты вещи ставишь не на свои места, а я о них запинаюсь.

— Так разве это я поставил? Ты перестановку делал. Потом забыл об этом, влетел и всё разнёс.

Весь стол начал смеяться. Больше не над ситуацией, а скорее над недовольно-удивлённым лицом неуклюжего мага.

— Ой, Виллем, давай я про тебя лучше расскажу, там на целую книгу соберётся, — обиженно проворчал Исая, — припомню все твои заслуги… Уж помяни моё слово.

— Ричард, — вдруг обратилась к королю Дангер, — а расскажите лучше, как Вы титул первого меча получили?

— О-о-о, — протянул король и сделал глоток из своей кружки, — это очень долгая история.

Аарон, видя искренне заинтересованные глаза подруги, решил её поддержать:

— До конца света ещё двести лет. Думаю, время у нас есть.

Некоторым историям суждено забыться. Некоторым — обрасти подробностями и сохраниться на сотни лет в песнях и сказаниях. Никто не знает, кто станет героем, а кто умрёт на поле боя без имени и славы. Кто-то идёт по протоптанной дороге судьбы, а кто-то не может предугадать, чего ему ожидать от завтрашнего дня. Быть может, одно случайное событие перевернёт жизнь с ног на голову. Нам, живущим в этот краткий миг в бесконечно меняющемся мире остаётся только надеяться на лучшее и передавать из поколения в поколение вереницу историй — память о прошлом, назидание для будущего.

Устраивайся поудобнее, случайный путник. Отдохни. Послушай эти истории. Помни, что когда-то и для кого-то они были чем-то важным.

Ведь вся наша жизнь в конечном итоге — просто долгая история.

Больше книг на сайте — Knigoed.net