Вот интересно: в минуты отчаяния я почему-то первым делом вспоминаю бабушку, а не родителей. Вероятно, потому, что она единственная не стремилась воспитывать меня по своему образу и подобию…

Наконец мы преодолели еще одну, разрушенную чуть ли не в пыль усадьбу. Далось это нелегко. Я сильно ушибла колено и сбила локоть. В голове у меня вновь было пусто и легко, словно в ней осталась только одна извилина, которая помогала двигаться по прямой. На большее извилина была не способна. Главное, она не позволяла сосредоточиться. Все же я напрягла остаток разума, и тут же вспомнила главное. То, что вызывало тревогу.

– А Сырма? Почему ты молчишь о Сырме?

Шалико остановился.

– Николай сказал Зурику, брату Сырмы, привести Домбая. Пес обучен находить людей под лавинами. Нашел уже пятерых живых в завале. Лает, лапами камни скребет. В общем, мы слышали голос из дома Гочи. Слабый-слабый. Но, может, это не Сырма, а Софико, ее бабушка.

– Получается, ни Сырму, ни бабушку до сих пор не откопали?

Шалико отрицательно покачал головой.

– Их сильно завалило. Николай говорит, удивительно, что кто-то выжил.

– Как давно они под завалами?

– Часа четыре, наверное!

– Да-а? – только и сказала я.

При подобных катастрофах особую опасность представляет то, что пострадавшие долгое время находятся под руинами, камнями, поваленными деревьями. У потерпевших со сдавленной травмой ног или рук, пробывших под завалами больше двух часов, возможна ампутация раненой конечности. И хорошо, если такая беда обошла Сырму. Едва шевеля губами, я начала читать про себя молитву «Всех скорбящих радости», которой меня научила бабушка.

Надо же, прошли годы, молитва позабылась, а тут вдруг всплыла в памяти, будто кто-то голосом бабушки нашептал мне ее в ухо. Но я не осмелилась просить у Богородицы слишком много для дочери Мадины. В ту секунду кто только не обращался к ней за спасением и помощью! Так что Пресвятая Дева вполне могла запутаться в бесчисленных просьбах. Поэтому я попросила об одном: чтобы Сырма выжила. А там уж как карта ляжет. Возможно, девочке удастся вытащить козырную.

Я не стала говорить Шалико о своих опасениях. Но поинтересовалась:

– Далеко еще?

– Метров двести, – ответил парень и кивнул в том направлении, где виднелась стрела крана. – Там самые большие разрушения. Илико привел с собой людей из Зухбы. Теперь помогают нашим разбирать завал. – Шалико улыбнулся грустно. – Он заплакал, когда я сказал, что Сырма попала под оползень. Раньше я бы его убил, если б узнал, что он бегает за Сырмой. Она мне как сестра. А сегодня я помогал его матери перебираться через сванский мост. Рая очень боялась, и ей пришлось завязать глаза. У нас всегда женщины просят, чтобы им завязали глаза, когда идут по нему.

Я хмыкнула. Надо же! Неужто Давид не знал об этом, когда отправил меня к дьявольскому сооружению? Проверял, струшу ли я? Но что ему с того, проявлю ли я чудеса героизма? Или хотел избавиться от меня? Концы в воду, и взятки гладки… Но ведь с большим успехом мог прикончить меня по дороге, а не под носом у Вадима! Пристрелить или придушить, и спрятать труп в зарослях…

От усталости я никак не могла свести подозрения в кучку. И оставила бесполезное занятие. Придет время, разберусь во всем! И сванский мост обязательно увижу при дневном свете, чтобы определить уровень собственной храбрости. Вернее, трусости, хоть и обидно это сознавать.

– К дому Вадика сейчас не проехать. Мадина и Рая, мать Илико, развернули временный госпиталь возле клуба, – продолжал Шалико. – Им помогают Инга и еще две девушки. Николай приказал доставить армейские палатки, в которых летом туристы живут. Так что раненых отправляют туда. Погибших разобрали родственники, но некоторых мы свезли в ледник. Он от столовой остался.

– Правильно, – сказала я. – Николай распорядился?

– Ну да, мы ему типа костыля сообразили. Отец Илико постарался. Ковыляет теперь, старый!

– Отец Илико тоже здесь? – поразилась я. – А как же ваши вековые распри, месть?

Шалико пожал плечами.

– Беда пришла. А когда страшная беда, о мести забывают. Наверное, на время. Потом опять вспомнят. Но, может, старики договорятся о примирении…

– Такое вероятно?

Шалико пожал плечами.

– Не знаю. Но дед рассказывал, что, бывало, мирились роды. На моей памяти не случалось.

Мы как раз преодолевали огромный завал – все, что осталось от когда-то большого и красивого дома. Это я определила по остаткам стен, отделанных сайдингом. Хотела спросить, кому принадлежит дом, но Шалико опередил меня:

– Глава поселения Анзор здесь жил. Почти всех достали из-под камней. Даже раненых нет, одни мертвые. Восемь человек. Только внука не нашли. Два года было Гарику.

Я скрипнула зубами от отчаяния. Вот так всегда бывает, когда помощь приходит не вовремя.

– В Сухум звонил? – спросила я.

Шалико остановился и подал мне руку, помогая перебраться через поваленное дерево.

– Звонил. Попал в дежурную часть милиции. Сказали, что помощь нужно ждать часа через два. Только два часа давно прошли. Пока никого нет. И связи нет.

– Ты достал лекарства?

– Конечно, – посмотрел с удивлением Шалико. – Все, что ты заказала. Ты сомневалась? Но мне выписали счет, чтоб ты плохого не подумала. Оставшиеся деньги отдам, как только доберусь до машины.

– Возьми их себе. Твоей семье они сейчас нужнее.

Шалико остановился и чуть ли ни с ужасом уставился на меня.

– Ты что? Мне такую сумму сроду не вернуть!

– И не нужно возвращать, – сказала я. – Но, может, когда-нибудь, когда я не смогу поднести кусок ко рту, ты накормишь меня из ложечки.

Шалико с облегчением рассмеялся, а я продолжала, спросив:

– Ты говорил, что тебя прикончат в Зухбе. Обошлось?

– Не совсем… – Парень усмехнулся и непроизвольно коснулся ссадины на подбородке. – Но я их убедил.

– С аптекой были проблемы?

– Нет, они сразу все поняли. Правда, на всякий случай я сказал, что наш доктор хорошо стреляет из автомата. Аслан, хозяин аптеки, выгреб весь склад. Он не медик, но палатки устанавливать умеет. Помогает сейчас Мадине и Инге. У него свой швейный цех, так что целую кучу простыней для госпиталя принес и халаты бесплатно… – сказал Шалико и замер, прислушиваясь.

Там, где находился дом старого Гочи, раздались вдруг громкие вопли. Слава богу, не испуганные, а восторженные.

– Кого-то нашли!

Забыв обо мне, Шалико скачками понесся на крики. И я, наплевав на опасность переломать ноги, рванула за ним.

Добравшись до развалин дома, я увидела человек десять мужчин и двух женщин в черном, которые окружили кольцом более-менее расчищенную площадку. Одни стояли, согнувшись, другие сидели на корточках, а двое – рослый мужчина в грязном камуфляже и худощавый парень в рваных джинсах и свитере – лежали на животе. Но все они сосредоточили взгляды в одной точке.