кагана не было выхода и он согласился принять ислам, т. е. другими словами, подчиниться арабам, так как принятие ислама означало не только религиозную, но и политическую покорность халифу. Единственно, о чём просил каган, — это прислать ему учителей для ознакомления с мусульманской религией. Мерван направил к нему двух факихов. Некоторые затруднения вызвал вопрос о пище. Каган специально интересовался, что разрешается ему из мяса и можно ли пить вино. После некоторой дискуссии между учителями ему было сообщено об абсолютном запрещении «не чистого» мяса, крови, свинины и вина. Каган должен был согласиться и с этим и вместе с семьёй и некоторыми из своих приближённых принял ислам[843].

Мерван подождал пока каган вернулся в свою столицу, восстановил его власть и, назвав кагана своим братом, с большой добычей и 40 тысячами пленных вернулся в Закавказье. Хазарские пленники были поселены между Самуром и Шабраном, а буртасы в Кахетии. Здесь последние скоро взбунтовались, убили поставленного над ними эмира и бежали на родину, но по пути были перехвачены Мерваном и перебиты[844]. Так закончился «быстрый рейд», как называли этот поход Мервана арабы.

Рассказ о походе Мервана на Волгу, приведённый ещё у Д'Оссона, но без указания источника, казался невероятным и не обратил на себя внимания учёных. Исследователи, пользовавшиеся только сообщениями широко известных арабских писателей, не могли составить себе полного представления о походе 737 г., так как у них находятся лишь отрывочные данные. Отожествляя сакалибов со славянами, многие учёные полагали, что Мерван был на Кубани или на Дону. Так, например, Маркварт, основываясь на сведениях Балазури, считал, что Мерван, послав часть своего войска против хазар вдоль Каспийского побережья, сам с главными силами вторгся через Аланские ворота в страну хазар на Дону. Только с привлечением текста Ибн ал-А'сама, что является бесспорной заслугой Зеки Валиди Тогана[845], становится очевидным, что Мерван двинулся со всей своей армией в 150 тысяч человек кратчайшим путём к столице хазар на Нижней Волге, к ал-Бейда, позже известной под именем Итиля, не отвлекаясь никакими побочными целями и не уклоняясь ни на Кубань, ни на Дон. О том же свидетельствуют, но очень кратко и поэтому не вполне ясно и убедительно, и другие арабские авторы — Ибн ал-Асир и Ибн Халдун (1332–1406).

Как далеко поднялся Мерван по Волге, можно судить по местоположению сакалибов-буртасов, предков современной мордвы. По данным арабских писателей, они были ближайшими соседями хазар. По Ибн Русте, страна буртасов находилась в 15 днях пути от хазар, а по Истахри (около 849 г.), — в 20 днях пути от хазарской столицы, т. е. где-то не ближе саратовского течения Волги. Как и современная мордва, буртасы жили только по правой стороне этой реки. Таким образом, Мерван гнался за каганом от столицы хазар не менее 15–20 дней, вероятно, даже несколько больше. В описании разгрома армии Хазар-тархана говорится, что хазары разбили свой лагерь в густых лесных зарослях среди долин и гор, что едва ли возможно предположить в низовьях Волги, где она течёт вдоль степей. Скорее всего встреча арабов с хазарами произошла где-то выше Большого Иргиза, где долина Волги суживается и изрезанные оврагами возвышенности приближаются к реке не только с правой, но и с левой её стороны, т. е. не менее чем в 600 км от Итиля. Если мы учтём, что дело касается конной армии, к тому же, надо полагать, с облегчённым обозом, то указанное расстояние окажется, хотя и удивительным, но не невероятным, тем более, что у нас нет никакой необходимости укладывать этот путь Мервана в те 20 дней, в которые совершалось путешествие от Итиля до буртасов в обычных условиях[846].

Мерван, очевидно, рассчитывал, что обращение кагана в мусульманство обеспечит покорность хазар арабам так же, как это было во многих других случаях арабских завоеваний. Однако Хазария была не похожа на другие подчинённые арабам страны: в ней ещё не существовало тех острых социальных противоречий, которые в других случаях способствовали утверждению власти арабов над покорёнными народами. Чтобы держать её в подчинении, надо было оставить в стране сильную арабскую армию. Сделать это Мерван не мог, поэтому и эффектное завоевание Хазарии оказалось эфемерным. Стоило арабам удалиться, как всё пошло по-старому, в чём арабы и не замедлили убедиться.

Поход Мервана был последним крупным военным предприятием арабов против хазар. Хазария стояла на краю гибели и спаслась лишь благодаря недостатку сил у арабов. Не будь этого, история Восточной Европы сложилась бы совсем иначе, чем мы её знаем. Распространение мусульманства, а вместе с ним и восточной цивилизации, на ряд столетий остановилось на пороге Европы у Кавказских гор. Этих столетий было достаточно для того, чтобы в Восточной Европе сложилось прочное Русское государство, всеми своими культурными традициями связанное с европейским миром. Последующее распространение мусульманства рядом с христианским Русским государством уже не могло существенным образом отразиться на направлении культурного и политического развития Восточной Европы и оторвать её от западноевропейской цивилизации. Роль Хазарии в таком именно направлении исторического развития совершенно бесспорна и обеспечивает за ней всемирно-историческое значение.

Примерно того же взгляда на историческую роль хазар придерживается Данлоп. Без хазар, — говорит он, — история Восточной Европы была бы совершенно иной; они остановили арабов на Кавказе так же, как это сделали франки Карла Мартела в Пиренеях[847]. Эта мысль представляется В. Минорскому конструктивной и наиболее значительной в книге Данлопа. Вместе с тем он обращает внимание и на другое следствие арабо-хазарской войны. По его словам, молодое Русское государство должно быть благодарно арабам, разгромившим грубых и примитивных хазар и отвлёкшим их внимание от славян. Развивая эту мысль, он говорит, что расширение Киевского государства за счёт хазарских владений происходило по мере поглощения энергии хазар борьбою с арабами[848]. Последнее определённо не соответствует действительности. Образование Киевского государства и распространение его власти на подвластные хазарам славянские племена относится ко времени после завершения острой борьбы хазар с арабами, когда между теми и другими установилось некое равновесие, лишь эпизодически нарушаемое военными столкновениями. Со второй половины VIII в. ни та ни другая сторона уже не ставила перед собой столь больших задач, как те, которые они пытались решить в первой половине этого века. Хазары должны были примириться с окончательной утратой Закавказья, а арабы убедились в том, что подчинение хазар недостижимо. Таким образом, нет никаких оснований ставить успехи Руси в борьбе с хазарами в зависимость от арабского натиска на последних. Но за хазарами остается то, о чём было сказано выше и что, в известной мере, соответствует оценке