Ее выдали замуж за него против воли. В своей жизни Элаиза не видела ничего хорошего, но обладала потрясающей красотой и отважным характером, большой гордостью и необыкновенными зелеными, чуть раскосыми глазами, за которые ее все звали Принцессой-кошкой[1]. Тобиас сломал свою жену после рождения их первого сына – Рика, пообещав лишить ее общения с мальчиком. Элаиза не могла отдать сына полностью во власть отца, боясь, что из него вырастет такой же ужасный человек, как и сам Увинсон-старший. Она подчинилась мужу. Только позора пережить не смогла – просто в отчаяние бросилась в реку, где и утонула. Хотя Рик до сих пор подозревал, что это отец убил ее. Мать мешала ему жениться на более выгодной невесте.

Рик осиротел в семь лет, а в пятнадцать сбежал из дому – он не хотел превратиться в отца. Он боялся его и того, что ему самому могут понравиться власть и сила. Он предпочел голод и ужасы улицы тому, что его ожидало со временем.

Даже в самые страшные мгновения жизни, когда Рик был вынужден убить и его поймали полицейские, он не жалел о содеянном. Особенно после того, как понял, что даже после ареста он может поступить в Летное. Он может осуществить мечту, и никто уже не сможет эту мечту у него отнять.

Армия меняла прошлое и давала будущее. Она многое давала, но взамен и требовала достаточно, порою требовала она жизнь или больше.

Иногда Рик задумывался о том, что бы с ним могло стать, если бы он не сбежал из отчего дома… Скорее всего, все могло кончиться чем-то ужасным… Нет, Рик вряд ли бы сломался, но он вполне мог убить и мачеху, и отца, а может быть, ему самому понравилась бы власть… Власть и политика, от которых он бежал со всех ног.

Почему же отец тогда не лишил своего первенца наследства? Как подозревал Рик, потому что отец почувствовал родственную душу в нем, понял, что сыну вполне может понравиться политика. Не власть. Нет. Именно политика. Она была грязной и отвратительной штукой, но интересной и позволяла думать, позволяла предугадывать будущие события, она вполне могла стать чем-то привлекательным для прозорливого и умного мальчишки, которым Увинсон был когда-то.

Поэтому он и сбежал.

А теперь она настигла его…

Быть простым пилотом и офицером уже не получится…

Рик горько вздохнул, глядя на стихающий за окном ураган. Надо было остановиться в званиях еще на майоре… Нет, ведь приспичило идти дальше и спасать всех, кого можно и даже не нужно! Вот теперь пожинай плоды, полковник Увинсон!

- Я не хочу этим заниматься! – проговорил темноте за окном Увинсон. – Не хочу. Я ненавижу политику! Я не хочу стать своим отцом!

4

- Мэри, мы ж, вроде как, домой собирались, - напомнил Тео, осматривая очередной лесной завал, который им предстояло сегодня преодолеть. Однако Мэри уже взобралась на первое из множества бревен, что лежали на каменистой тропе.

- Да подожди ты! Какой домой?! – профессор вытерла вспотевший лоб рукой, оглядывая предстоящий путь. – Когда еще у тебя будет шанс увидеть кровавые закаты над оазисом Проклятия? Только перед следующим концом света, а когда он еще настанет?

- Когда он еще настанет, когда он еще настанет? – передразнил подругу Тео. – Да, может, и не будет вовсе никакого конца света? И чем здесь закаты от обычных отличаются? – под ногой парня неожиданно обломилась ветка. Он чуть не упал, но успел схватиться за выпирающий сук. – Бл…! Я руку опять ободрал! Над Фритауном кровавые закаты что ни месяц Сирени или месяц Гроз зажигаются, кровавей некуда.

- Здесь они именно что особенные. По их описанию, что в древних летописях, так сам воздух становится кровавого цвета, а облака – что сгустки крови, небо же кроваво-красное и светится изнутри золотым. Говорят, жуткое зрелище. Вот я и думаю, что неспроста они тут появляются, и появлением своим конец света предвещают. Значит, с оазисом этим что-то не так. Как-то связан он с Пророчеством, - Мэри подтянулась на руках, взбираясь на вершину завала. – А конца света может и не будет, в Пророчестве ж говорится, что битва будет долгой и появится человек, который или спасет мир, или к хренам все погубит.

- Т.е. мы еще не пропустили этот маскарад и обязательно в нем поучаствуем? – осведомился Теодор, вслед за напарницей взбираясь на самую вершину завала. – Слушай, а чего мы в Алахане[2]-то не остались? Чтобы эти твои закаты посмотреть? Какого хрена опять в леса и горы полезли-то?

- Ну, во-первых, битва за мир будет очень долгой, и когда она вообще начнется – неизвестно, так что может мы с тобой и помрем к началу конца света, - обрадовала его профессор.

- Фух, хвала всем богам, а Крому в особенности, если мы не доживем до очередной империи Сета или нашествия Тьмы, - обрадовался Теодор.

- А во-вторых, если это знаменательное событие начнется при нас, то я ни за что не хочу его пропустить. И тебе, как моему ассистенту, придется в этом деле поучаствовать! Так что не больно-то радуйся, - с этими словами рыжая бестия поползла вниз.

- Кто бы сомневался? – пробормотал себе под нос Тео. – А что насчет необходимости ползти в горы? – крикнул он уже громче.

- Так в горах куда красивее! – отозвалась Мэри, но потом сжалилась. – Ладно, не бесись. Я решила заодно еще раз взглянуть на источник здешних рек. Ты же помнишь легенду о Дарителе воды и его призраке?

- Мэри, ты ж в призраков-то не веришь!

- Нет, но легенда и места красивые. Заночуем в пещере около источника. Я ее заодно осмотрю как следует, - женщина спустилась с завала на тропу и направилась дальше. – Можем, если хочешь, потом еще немного пройти и остановиться в развалинах его замка.

- Нет уж, спасибо, - проворчал Тео. – Мне замков надолго хватило! Чего ты там найти собралась?

- Ничего особенного, - призналась Мэри. – Когда я тут впервые была, то просто изучала легенды. Так ерунда всякая. Но уже позже, когда я писала книгу о завершении эры империй Сета, я случайно наткнулась на какую-то странную летопись. Так заметка, - женщина немного пожевала губу, словно бы что-то вспоминая. – Там упоминалось о пропавшей где-то в пустыне Дьявола экспедиции, которую жрецы Лоули,